И. А. Крылов (1769-1844)

Одним из крупнейших событий русской литературной жизни начала XIX в. было появление в печати первых басен Ивана Андреевича Крылова. Помещенные впервые на страницах журналов, эти басни — с добавлением нескольких новых — были изданы в 1809 г. отдельной книжкой. В нее вошли 23 басни. На протяжении последующих лет басни Крылова переиздавались неоднократно. К концу 1810-х годов они составили шесть книг, или частей, в которых насчитывалось около 140 басен. Это свидетельствовало не только об исключительной творческой активности Крылова, но и о неуклонно растущей популярности его как баснописца.

Слава пришла к Крылову в то время, когда он уже давно был не новичком в литературе. Еще в 80 — 90-х годах XVIII в. он писал комические оперы, трагедии и комедии, издавал сатирический журнал «Почта духов», участвовал в издании журналов «Зритель» и «Санкт-Петербургский Меркурий». Замечательный талант Крылова-сатирика с большой яркостью проявился и в его журнальной прозе, и в его «шуто-трагедии» — пародии на трагедию во вкусе классицизма — «Трумф» («Подщипа»; 1800).

В начале 1800-х годов с успехом было поставлено на петербургской столичной сцене несколько его пьес, в том числе комедии «Модная лавка», «Урок дочкам».

Как сатирик, Крылов развивал лучшие традиции своих ближайших предшественников — Н. И. Новикова и Д. И. Фонвизина. Монархический деспотизм, крепостнический произвол, дворянское низкопоклонство перед иностранщиной нашли в Крылове беспощадного и непримиримого обличителя. Многие письма из «Почты духов», повесть «Каиб» (1792), «Похвальная речь в память моему дедушке» являются блестящими образцами русской сатирической прозы XVIII в.

И. А. Крылов. Портрет работы К. П. Брюллова. 1841 г.

Однако подлинно всенародную известность принесли Крылову его басни. По словам Пушкина, басенному творчеству Крылова присущи «веселое лукавство», «насмешливость» и «живописный способ выражаться», характерные для русского склада ума. Благодаря этому людские пороки выступают не только как пороки общечеловеческие, но прежде всего как пороки современного ему крепостнического и чиновничье-бюрократического общества.

Одна из ранних басен Крылова — «Волк и Ягненок» (1808) — показывает оригинальность и мастерство баснописца в создании произведения, полного социального обобщения. В отличие от тех басен, где «мораль» раскрывается в самом конце, первая же строка басни «Волк и Ягненок» начинается с горькой истины, которая как бы задает тон дальнейшему содержанию: «У сильного всегда бессильный виноват». Речь персонажей басни настолько ярко индивидуализирована, что легко позволяет угадывать за образами зверей их человеческие «прототипы». Заносчивость Волка и униженно-подобострастные реплики Ягненка обнаруживают социальную природу «сильного» и «бессильного».

К басне «Волк и Ягненок» близка по своему идейному смыслу басня «Мор зверей» (1809), в которой рисуется настоящая круговая порука «сильных» против «слабых» и читатель подводится к безрадостному выводу: «Кто посмирней, так тот и виноват». Вариации на ту же тему представляют басни «Мирская сходка» (1816) и «Волки и Овцы» (1833).

«Волк ночью, думая залезть в овчарню, попал на псарню». Иллюстрация А. Лаптева к басне И. А. Крылова «Волк на псарне».

«Утыкавши себе павлиным перьем хвост, Ворона с Павами пошла гулять спесиво». Иллюстрация А. Жабы к басне «Ворона».

«Когда в товарищах согласья нет, на лад их дело не пойдет». Иллюстрация Г. Ечеистова к басне И. А. Крылова «Лебедь, Щука и Рак».

Под «волками» баснописец подразумевал русских дворян-помещиков, под «овцами» — крепостных крестьян, В басне «Листы и Корни» (1811) трудовые массы народа выведены в собирательном образе «корней», питающих общественное «дерево», на котором красуются не желающие о них знать «листы». . Нередко басни Крылова приобретают острополитический характер. Таковы басни, связанные с Отечественной войной 1812 г. Сторонник мудрой и осмотрительной тактики М. И. Кутузова, Крылов показывает его в виде «доброго коня» в басне «Обоз». Он же в качестве «ловчего», спустившего стаю гончих на Волка-Наполеона, изображен в басне «Волк на псарне». Эту басню Кутузов прочел после сражения под Красным подчиненным ему генералам и офицерам и при словах ловчего: «Ты сер, а я, приятель, сед» — обнажил голову и указал на свои седины.

Басни Крылова чужды назойливой поучительности и нарочитой рассудочности. Им присуща живая непринужденность повествования. Часто они представляют собой выхваченные из жизни бытовые сценки, отличающиеся богатством образов и мастерством диалога. Традиционные для басен образы животных, независимо от своего иносказательного значения, наделены такими же конкретными и индивидуальными чертами, что и образы людей.

Крылов был первым из русских писателей, в произведениях которого — и именно в баснях — впервые зазвучала подлинно народная речь, без какой-либо примеси искусственности и стилизации. В басенном творчестве Крылова впервые был устранен существовавший в тогдашней русской поэзии разрыв между общенародным разговорным языком и языком литературным. Широко и свободно пользуется баснописец народными пословицами и поговорками, которые органически вплетаются в живую ткань его поэтического стиля. В то же время благодаря непосредственной связи языка Крылова с народной речевой традицией многие выражения из его басен в свою очередь стали крылатыми, превратились в общеупотребительные поговорки и пословицы. Все мы повторяем крыловские изречения: «А ларчик просто открывался», «Кукушка хвалит Петуха за то, что хвалит он Кукушку», «А Васька слушает да ест», «Слона-то я и не приметил» и др.

Крылов считал, что его прямая задача писать для народа. Пушкин назвал Крылова «во всех отношениях самым народным нашим поэтом». Самое свое обращение к басне Крылов объяснял ее доступностью для всех возрастов и сословий: «Этот род понятен каждому: его читают и слуги и дети».

перейти к началу страницы