Языки мира

Сколько всего на свете языков — никто не знает. Называют и 2000, и 3000, и другие числа. Это и понятно. Если языки Европы можно пересчитать довольно точно, то учесть, допустим, все языки и наречия народов Африки или языки индейцев Америки невозможно: о некоторых из этих языков мы до сих пор не знаем ничего, кроме нескольких слов. А по ним нельзя определить, самостоятельный это язык или просто диалект какого-нибудь другого языка.

Впрочем, даже в Европе подсчитать языки не так просто. Например, в Люксембурге — небольшой стране у стыка границ Франции, Бэльгии и ФРГ — говорят на одном из немецких диалектов. В последнее время на нем стали вести радиопередачи, выпускать газеты и книги, — одним словом, диалект объявили люксембургским языком, государственным языком страны. Как быть в таком случае? Считать его уже самостоятельным языком? Подобные вопросы возникают не так уж редко.

Не менее сложно разбить языки на группы, т. е. произвести их классификацию. Говоря о группах или семьях языков, мы имеем в виду, что два или несколько языков, входящих в определенную группу или семью, родственны друг с другом, возникли из одного языка и имеют общие черты. Например, все романские языки (французский, испанский, португальский, итальянский, румынский) развились из латинского, когда-то занесенного завоевателями-римлянами в разные концы Европы.

В распоряжении науки о языке есть могущественный метод, позволяющий установить, родственны или неродственны друг с другом те или иные языки, и даже восстановить примерный облик их прародителя — праязыка, как называют его лингвисты. Этот метод называется сравнительно-историческим. Вот в чем он заключается.

Возьмем, например, какое-нибудь распространенное русское слово, допустим слово брат. Оно произошло из более ранней формы, встречающейся в древних славянских текстах, — братръ (ъ обозначал раньше очень краткое ы и лишь впоследствии, когда это ы перестало произноситься, стал лишней буквой).

Оказывается, во многих языках понятие «брат» выражается очень похожими словами. Например, по-древнеиндийски — это «бхрата», по-древнегречески — «фратер» (только значение здесь несколько иное), по-латыни — «фратер», по-готски — «бросар». Сопоставим эти слова. В начале их могут стоять три звука: или б, как в старославянском и готском, или бх, как в древнеиндийском, или ф, как в греческом и латинском.

Так называют волка в русском, старославянском, литовском, санскрите, древнеперсидском, готском, английском языках.

Возьмем теперь какое-нибудь другое русское слово, например глагол беру. В старославянском он выглядел так: бером. Если допустить, что чередование б — бх — ф в слове брат не случайно, то следует ожидать, что в древнеиндийском языке этот глагол будет начинаться с бх. Так оно и есть: «бхарами»; по-древнегречески и по-латыни это слово будет звучать «феро», по-готски — «бэра» (кстати, по-армянски это слово звучит «берем», а на древнеирланд-ском языке — «берим»).

Существует еще множество аналогичных слов Таким образом, мы можем установить закономерность: старославянское б = древнеиндийскому бх = латинскому и греческому ф = готскому, армянскому и древнеирландскому б. Исходя из того, что чаще всего случается переход бх в пх, а затем в ф и, с другой стороны, переход бх в б, обычно считают, что слово брат в общеиндоевропейском праязыке, из которого произошли все перечисленные языки, начиналось на бх.

Примерно так же рассуждали языковеды и в других подобных случаях. В результате ученые установили, что те или иные языки родственны, и построили сравнительную грамматику этих языков.

К сожалению, сравнительно-исторический метод применим далеко не ко всем языкам. Когда мы с вами только что сопоставляли слова индоевропейских языков, то не случайно брали именно древнегреческий, древнеирландский, старославянский, древнеиндийский, готский, латинский языки, а не довременный греческий, современный ирландский или шотландский, русский или чешский, хинди или бенгальский, немецкий или английский, испанский или румынский: закономерности, ясные в древних языках, за время развития этих языков до современного состояния нередко оказываются очень запутанными. Если бы мы сопоставляли английский язык, скажем, с современными армянскими диалектами, неизвестно, удалось бы нам доказать их родство или нет. Между тем о большинстве языков мира мы как раз не знаем ничего, кроме современного состояния, хотя бы потому, что эти языки не имеют своей письменности.

Поэтому не так легко строить сравнительную грамматику для подавляющего большинства языков, и их родство между собой часто доказывается косвенно или вообще остается только предположительным.

перейти к началу страницы