Литература

Содержание раздела

Большой справочник "РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА"

ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Краткая хроника жизни и творчества М. Горького

1868, 16 (28) марта

В Нижнем Новгороде в семье разжалованного в солдаты офицера Максима Савватеевича Пешкова и Варвары Васильевны Кашириной родился сын Алексей.

1871

Смерть отца. Переезд в Нижний Новгород, к деду Василию Васильевичу Каширину, человеку деспотичному и скупому. Бабушка Акулина Ивановна приобщала внука к народным песням, стихам, сказкам. Образование домашнее и два года в Нижегородском слободском кунавинском училище.

1878

Началась жизнь «в людях»: «мальчик» в магазине, ученик и прислуга у чертежника, посудник на пароходах, ученик в иконописной мастерской, десятник на ярмарочных постройках, статист в театре.

1879

Смерть матери.

1884-1886

Неудавшаяся попытка поступить в Казанский университет, жизненные «университеты» в трущобах Казани, случайные заработки.

1885-1889

Посещение кружков самообразования, студенческих сходок, знакомство с марксистом Н. Е. Федосеевым. «Физически я родился в Нижнем Новгороде. Но духовно - в Казани. Казань - любимейший из моих «университетов».

1887

Попытка самоубийства, вызванная репрессиями против студентов и безответной любовью. Отлучен от церкви на 7 лет.

1888

Первое «хождение по Руси»: моздокская степь, Царицын.

1889

В Нижнем Новгороде встреча с В. Г. Короленко. Много читал, изучал философию, познакомился с учением Ницше.

1891

Второе странствие по Руси: Поволжье, Дон, Украина, Бессарабия, Крым, Кавказ.

1892, 12 сентября

В тифлисской газете «Кавказ» опубликован первый рассказ - «Макар Чудра» под псевдонимом М. Горький.

1895

Переезд в Самару; сотрудничество в «Самарской газете», в которой опубликовал много рассказов, в том числе «Старуху Изергиль». В журнале «Русское богатство» (N 6) опубликован рассказ «Челкаш». Публикация «Песни о Соколе».

1896

Возвращение в Нижний Новгород, работа в газете «Нижегородский листок».

30 августа

Обвенчался с Е. П. Волжиной.

1897, 27 июля

Родился сын Максим.

1898

В Петербурге вышел двухтомник «Очерки и рассказы», сделавший М. Горького знаменитым.

1899, март

Уехал на лечение в Ялту, где встретился с А. П. Чеховым, А. И. Куприным, И. А. Буниным.

сентябрь

В Петербурге познакомился с директором-распорядителем издательства «Знание» К. П. Пятницким. И. Е. Репин написал портрет Горького. Опубликован роман «Фома Гордеев».

1900

Опубликовано четырехтомное издание «Рассказов» издательством «Знание», имевшее громадный успех.

сентябрь

Вступил в товарищество «Знание» и более 10 лет был его идейным руководителем. Знакомство с М. Ф. Андреевой, актрисой МХТ. С 1903 г. - гражданская жена Горького.

1901. апрель

Третий арест по обвинению в антиправительственной агитации среди рабочих вызвал возмущение всей страны. Когда Горький сидел в нижегородской тюрьме, журнал «Жизнь» опубликовал «Песню о Буревестнике».

август

Встреча в Нижнем Новгороде с Ф. И. Шаляпиным, с которым завязалась крепкая дружба.

1902 25 февраля

Избран почетным академиком по разряду изящной словесности. Под нажимом властей выборы были признаны недействительными. В знак протеста Короленко и Чехов отказались от звания почетных академиков. Дебют в качестве драматурга: публикация пьесы «Мещане» в «Знании» (постановка на сцене МХТ).

18 декабря

Премьера пьесы « На дне » на сцене МХТ в Москве.

1904

Публикация и постановка пьесы «Дачники».

1905

Премьера пьесы «Дети солнца». За публикацию воззвания «Ко всем русским гражданам и общественному мнению европейских государств», в котором обвинил министров и лично Николая II «в предумышленном и бессмысленном убийстве множества русских граждан», арестован и заключен в Петропавловскую крепость. Выпущен под залог и выслан из Петербурга. Поселился на даче в Куоккале (ныне Репине).

27 ноября

Первая встреча с Лениным на квартире Пятницкого в Москве.

1906

Под угрозой нового ареста эмигрирует в Америку. По пути посещает Берлин, где гастролировал МХТ, и знакомится с Максом Рейнхардтом (в 1903 г. поставившим «На дне» и исполнившим в ней роль Луки). Премьера пьесы «Варвары». Турне по Америке. Закончил работу над повестью «Мать» (впервые опубликована на английском языке).

Осень

Переезд в Италию.

1906-1913

Жизнь на о. Капри. Период упорной систематической учебы и творчества: «Исповедь» (1908), «Сказки об Италии» (1910-1913), «Русские сказки» (1911), «Васса Железнова» (1910).

1913

Политическая амнистия по поводу празднования 300-летия дома Романовых. Возвращение Горького в Петербург.

1914

Опубликована повесть «Детство».

1916

Опубликована повесть «В людях».

1917-1918

Выпуск газеты «Новая жизнь», в которой помимо «Русских сказок» и рассказов опубликовано 57 статей под рубрикой «Несвоевременные мысли ». За неделю до Октября 1917 г. опубликовал статью «Нельзя молчать!», в которой призвал большевиков отказаться от вооруженного выступления.

1918

Изданы 2 тома публицистики: «Революция и культура» и «Несвоевременные мысли. Заметки о революции и культуре».

1918-1919

Помогал организовать 1-й Рабоче-крестьянский университет, Большой драматический театр в Петрограде, многие издания, в том числе издательство «Всемирная литература».

1921-1924

Жил в Германии и Чехословакии.

1923

Опубликованы цикл «По Руси», повесть «Мои университеты».

1924, апрель

Поселился в Сорренто (Италия).

1923-1924

В Берлине выпущено собрание сочинений в 22 томах, отредактированное самим Горьким.

1925

Вышел в свет роман «Дело Артамоновых».

1928-1929

Визиты в СССР, поездки по стране, книга очерков «По Союзу Советов».

1932

Опубликована и поставлена пьеса «Егор Булычев и другие».

1933

Опубликована и поставлена пьеса «Достигаев и другие».

1934

Организатор и председатель Первого всесоюзного съезда советских писателей.

1936, 18 июня

Умер М. Горький. Похоронен на Красной площади в Москве.

Анализ пьесы

Социальное и философское в проблематике драмы «На дне»

Долгое время в школьной практике бытовало упрощенное толкование горьковской пьесы как пьесы социально-критической. Разумеется, драме не отказывали в философском содержании, но разговор о нем часто ограничивался ритуальным указанием на спор с «утешительством» Луки да цитированием финального монолога Сатина. Наиболее распространенной в школе темой сочинения по этой пьесе была тема «Обличение капиталистической действительности в драме М. Горького «На дне» (формулировки могли быть не столь прямолинейными, но общий их смысл сводился именно к горьковскому социальному критицизму). Инерция подобной интерпретации до сих пор проявляется - ив школьной практике преподавания литературы, и на выпускных экзаменах по курсу литературы, и в письменных работах поступающих в вуз.

Конечно, пьеса Горького не лишена социальности. На первый взгляд, и заголовок драмы (если его понимать как «На дне жизни»), и выбор места действия, и система персонажей с ее широчайшим «социальным представительством» (бывший дворянин, бывший интеллигент, бывшие рабочие и крестьяне) - все это свидетельствует о значимости для автора социальной проблематики. Исковерканные судьбы персонажей - прямое свидетельство социального неблагополучия современного Горькому общества. Наконец, можно при желании выявить в пьесе и социально значимую оппозицию «хозяев» и «рабов», противопоставив Костылевых ночлежникам.

Однако задумаемся: играют ли определяющую роль в судьбе персонажей различия социального плана? Так ли резко очерчена граница между хозяйкой ночлежки и ее временным любовником - ночлежником Пеплом или между «представителем власти» Медведевым и рыночной стряпухой Квашней, к которой он сватается? Случайно ли одной из обитательниц этой самой ночлежки оказывается сестра хозяйки, Василисы? Не напоминает ли происходящее в ночлежке «нормальную» для России XX века ситуацию жизни в коммунальной квартире или в общежитии для лимит-чиков?

В конце концов, попытаемся смоделировать какую-нибудь другую не слишком надуманную драматургическую ситуацию, в которой можно было бы свести вместе бывших чиновника в казенной палате и дачного сторожа, телеграфиста и скорняка, слесаря и артиста. Это мог бы быть вокзал, рынок, дешевый трактир или провинциальная больница - одним словом, какое-нибудь место, где не по своей воле встречаются люди разных профессий и приблизительно одинаковых судеб. Но ведь все названные варианты «сборного пункта» драматургически менее удобны, чем ночлежка - пусть временный и не очень обустроенный, но все же дом для разномастной группы горьковских персонажей.

Принципиально важно, что большинство персонажей пьесы - «бывшие люди». Когда-то каждый из них был включен в свою систему социальных отношений, выполнял свою социальную роль. Теперь, в ночлежке, социальные различия между ними стерлись, теперь они - просто люди. Горькому интересна не столько социальная определенность, сколько важнейшие, общие для большинства особенности человеческого сознания. Что делает человека человеком, что помогает и мешает ему жить, каковы пути к обретению человеческого достоинства - вот вопросы, на которые он ищет ответы в своей пьесе. Пьесе, содержание которой определяется прежде всего философско-этической проблематикой.

Уникальность драмы - в том, что сложнейшие философские проблемы обсуждаются в ней не мастерами философских диспутов, а «людьми улицы», необразованными или опустившимися, косноязычными или не находящими «нужных» слов. Разговор ведется на языке бытового общения, а порой - на языке мелочных склок, «кухонной» брани, пьяных стычек. Именно в прозаическом, нарочито приземленном контексте впервые произносится в пьесе слово, которое станет ее лейтмотивом и важнейшей смысловой категорией. Это слово «правда», звучащее уже на первой странице пьесы, - в обращенной к Клещу реплике Квашни: «А-а! Не терпишь правды!» Резкий выкрик Клеща - «Врешь!» - прозвучал в этой сцене чуть раньше слова «правда». Правда и ложь - одна из двух важнейших смысловых оппозиций пьесы. Другая такая оппозиция, определяющая проблематику «На дне», формируется понятийной парой «правда» и «вера».

Именно разным пониманием «правды» и разным отношением к «вере» и «мечте» определяются позиции обитателей ночлежки. Место каждого из них в системе персонажей зависит не столько от его социальной биографии, сколько от особенностей его мышления.

Система персонажей пьесы. Место образа Луки в ней

При всем разнообразии персональных судеб большинство действующих лиц пьесы лишены чего-то самого важного для них. Актер - возможности творить на сцене и даже собственного имени (его сценический псевдоним - Сверчков-Заволжский); слесарь Клещ - постоянной работы; молодая женщина Настя - любви. Однако они все еще робко надеются на возможность обрести утраченное или желаемое, все еще верят, что их жизнь может чудесным образом преобразиться. Пассивная мечтательность и робкая вера в «спасение» объединяет в одну группу Актера, Анну, Наташу, Настю. Близки этойгруппе и два других персонажа - Васька Пепел и Клещ. Эта вера, какой бы иллюзорной она ни казалась окружающим, - главное, что поддерживает их в жизни, их последняя зацепка. Она-то и есть их «правда» : правда индивидуальной мечты каждого из них, правда надежды на справедливость.

Реальное положение «верующих» - в вопиющем контрасте с их надеждами, с их персональными «миражами». Факты свидетельствуют о беспочвенности их веры. Такой диагноз ставит самый умный из ночлежников - скептик Бубнов, которого поддерживают еще двое образованных «неверующих» - Баон и Сатин. Они с удовольствием разоблачают иллюзии страждущих спасения, всякий раз напоминают им о неприглядной «правде» ночлежной жизни. Правда мечты и правда реальности - вот какими смысловыми гранями уже в начале пьесы оборачивается ее центральная проблема. Если Бубнов (главный идеолог буквально понятой «правды»), Сатин и Барон далеки от иллюзий и не нуждаются в идеале, то для Актера, Насти, Анны, Наташи, Пепла вера важнее правды. Вот почему именно они горячо откликаются на реплику Луки: «Во что веришь, то и есть».

До появления в ночлежке Луки отношения двух групп персонажей складываются явно в пользу «бесчувственных» правдолюбцев: так, Барон по-хамски ведет себя по отношению к Насте, заставляет ее провести уборку ночлежки вместо себя (в этом «общежитии» налажена система «дежурств»); малосимпатичный Бубнов грубо отмахивается от жалоб Анны и Клеща («шум - смерти не помеха»). В целом «мечтатели» мучаются, они зависимы, жаждут сострадательной доброты, но не находят сочувствия у сторонников «правды факта». Такое сочувствие они найдут у странника Луки.

Этот человек прежде всего добр: он снисходителен к слабостям, терпим к чужим грехам, отзывчив на просьбу о помощи. Еще одна привлекательная черта Луки - его неподдельный интерес к жизни, к другим людям, у каждого из которых он способен разглядеть индивидуальную «изюминку» (кстати, странничество и интерес к «чудинке» - общие черты Луки и героя-повествователя ранних горьковских рассказов). Лука вовсе не навязывает другим своих взглядов, не горит желанием делиться жизненным опытом с первым встречным или демонстрировать свой незаурядный ум. Вот почему он не пытается «обратить в свою веру» Бубнова и Барона- им он попросту не нужен, а «навязываться» - не в его характере.

Нужен же он «страдальцам»: это им необходимо утешение и ободрение - своеобразная анестезия от жизненных бед и стимулятор интереса к жизни. Подобно опытному психоаналитику, Лука умеет внимательно слушать «пациента». Интересна тактика его духовного «врачевания»: чтобы утешить собеседника, он не придумывает никаких собственных рецептов, но лишь умело поддерживает сложившуюся у каждого из них мечту (повторим еще раз девиз Луки: «Во что веришь, то и есть»).

В этом отношении особенно интересны его рекомендации Актеру. Дело в том, что еще до прихода Луки Актер обращался к настоящему врачу, который поставил точный диагноз его заболевания (алкоголизм). Трудно представить себе врача, который не посоветовал бы больному обратиться в соответствующее медицинское учреждение. Так что смутная идея лечебницы, скорее всего, уже существовала в сознании Актера, когда он поверял свои беды мудрому старику. А тот лишь вновь напомнил ему о больницах для алкоголиков (кстати, реально существовавших в России с конца XIX века).

Другое дело, как трансформируется реплика Луки в лихорадочном воображении бывшего провинциального актера-трагика. Вот как Лука упоминает о лечебницах для алкоголиков: «От пьянства нынче лечат, слышь! Бесплатно, браток, лечат. .. такая уж лечебница устроена для пьяниц... Признали, видишь, что пьяница - тоже человек.. .» В воображении Актера лечебница превращается в «мраморный дворец»: «Превосходная лечебница... Мрамор... мраморный пол! Свет.,, чистота, пища... все - даром! И мраморный пол, да!» Показателен этот дважды повторяющийся «мраморный пол»: иллюзия заменяет собой реальность, но происходит это не по умыслу Луки, а вопреки его намерению, вопреки его субъективной доброте. Актер - герой веры, а не правды факта, и утрата способности верить окажется для него смертельной (это случится после ухода Луки из ночлежки).

Впрочем, до вынужденного ухода Луки самочувствие ночлежников заметно улучшается: у большинства из них крепнет вера в возможность жить лучше, кое-кто уже делает первые шаги на пути к обретению человеческого достоинства. Лука сумел вдохнуть в них веру и надежду, согрел их души своим сочувствием. Обезоруживающее действие не просветленной добром «правды» Бубнова и Барона на время нейтрализовано. Несколько смягчается по отношению к товарищам по несчастью даже сам Бубнов (в последнем действии он пригласит «сожителей» разделить с ним немудреную трапезу); лишь Барон, пожалуй, остается неисправимым циником и мизантропом.

Именно Барон - наименее симпатичный из ночлежников - пытается разоблачить Луку как «шарлатана» и обманщика в последнем действии пьесы. Здесь важно заметить, что с момента исчезновения Луки до времени последнего действия проходит немало времени (судя по «метеорологическим» ремаркам, около полугода). Выясняется, что пробужденные в душах ночлежников надежды оказались непрочными и уже почти угасли. Возвращение к прозаической реальности тяжело переживается вчерашними «мечтателями» (особенно болезненно реагирует на новую ситуацию Актер). Виновником своего тяжелого отрезвления некоторые ночлежники склонны считать Луку.

Казалось бы, Барона должен был поддержать в его обличениях вчерашний противник Луки Сатин. Но происходит неожиданное: Сатин вступается за Луку и произносит гневную отповедь Барону: «Молчать! Вы все скоты! ...молчать о старике! (Спокойнее.) Ты, Барон, всех хуже!.. Ты - ничего не понимаешь... и - врешь! Старик - не шарлатан! Что такое - правда? Человек - вот правда! Он это понимал... вы - нет!» Внешне мотивированный «защитой» Луки и спором с Бароном, монолог Сатина перерастает свои функциональные рамки. Он становится компактно изложенной декларацией - декларацией иной, чем у Луки (но и резко отличной от бубновской), жизненной позиции.

Между прочим, в отдельных фрагментах своего монолога Сатин почти цитирует высказывания Луки, но истолковывает их по-своему, делает собственные выводы. Он утверждает необходимость высокой мечты, уважения вместо жалости, а жалость рассматривает как унижение. С другой стороны, идеал человека, о котором говорит Сатин, недостижим, если оставаться на позициях узко понятой правды, - той правды зависимости человека от среды, апологетом которой является Бубнов. Человеку нужна деятельная любовь, но движение к идеалу человек должен совершить сам. Не одушевленная добром «злая» правда - и бездеятельная, «утешающая» доброта в равной мере далеки от идеала, в равной мере ложны. В исследовании подвижности, текучести «правды», в обнаружении тонких переходов добра в равнодушное бессилие и правды в ложь - философская глубина горьковской пьесы.

Итак, в финале пьесы ночлежники пытаются «судить» Луку, но автор устами Сатина отказывает им в этом праве. Горький создает сложный, противоречивый, чрезвычайно неоднозначный образ. С одной стороны, именно Лука - наиболее интересная среди персонажей пьесы личность, именно он «будоражит» ночлежников и дает импульс пробуждающемуся сознанию Сатина. С другой стороны, его сильные стороны (доброта, снисходительность, субъективное желание помочь другим) оборачиваются роковыми последствиями для «слабых духом». Правда, вина за это в большей мере падает на самих ночлежников. Горькому удалось вскрыть одну из самых опасных и болезненных черт «босяцкого» сознания и психологии социальных низов в России: неудовлетворенность реальностью, анархический критицизм по отношению к ней - и вместе с тем зависимость от внешней помощи, слабость к посулам «чудесного» спасения, полную неготовность к самостоятельному жизненному творчеству.

Средства выражения авторской позиции в пьесе (композиция, специфика драматургического действия, художественная речь)

Авторская позиция выражается, в первую очередь, в неоднозначном, нелинейном развитии сюжетного действия. На первый взгляд движение сюжета мотивировано динамикой традиционного «конфликтного многоугольника» - отношениями Костылева, Василисы, Пепла и Наташи. Но любовные связи, ревность и «кульминационная» сцена убийства - та интрига, которая связывает между собой эти четыре персонажа - лишь внешне мотивируют сценическое действие. Часть событий, составляющих сюжетную канву пьесы, происходит за пределами сцены (драка Василисы и Наташи, месть Василисы - опрокидывание кипящего самовара на сестру). Убийство Костылева совершается за углом ночлежки и зрителю почти не видно. Все остальные персонажи пьесы остаются непричастными к любовной интриге. Автор сознательно уводит все эти события «из фокуса», приглашая зрителя внимательно присмотреться, а точнее, прислушаться к другому - содержанию многочисленных разговоров и споров ночлежников.

Композиционно сюжетная разобщенность действующих лиц, их отчужденность друг от друга (всякий думает «о своем», переживает за себя) - выражается в организации сценического пространства. Персонажи рассредоточены по разным углам сцены и «замкнуты» в несвязанных, герметичных микропространствах. Общение между ними Горький организует с оглядкой на чеховские принципы композиции. Вот характерный фрагмент пьесы:

«Анна. Не помню - когда я сыта... <...>Всю жизнь в отрепьях ходила... всю мою несчастную жизнь... За что?

Лука. Эх ты, детынька! Устала? Ничего!

Актер. Валетом ходи... валетом, черт!

Барон. А у нас - король.

Клещ. Они всегда побьют.

Сатин. Такая у нас привычка...

Медведев. Дамка!

Бубнов. И у меня... н-ну...

Анна. Помираю, вот...»

В приведенном фрагменте все реплики звучат из разных углов: предсмертные слова Анны путаются с выкриками ночлежников, играющих в карты (Сатин и Барон) и в шашки (Бубнов и Медведев). Этот полилог, составленный из нестыкующихся друг с другом реплик, хорошо передает авторское стремление подчеркнуть разобщенность ночлежников: отчетливо явлены провалы коммуникации, заменяющие общение. В то же время автору важно удержать внимание зрителя на смысловых опорах текста. Такой опорой становится в пьесе пунктир лейтмотивов (правда - вера, правда - ложь), организующий движение речевого потока.

Заметны и другие приемы, компенсирующие относительную ослабленность сюжетного действия и углубляющие смысл драмы. Это, например, использование «рифмующихся» (т. е. повторяющихся, зеркально отражающихся) эпизодов. Так, зеркально повторяются два симметрично расположенных относительно друг друга диалога Насти и Барона. В начале пьесы Настя защищается от скептических замечаний Барона: его отношение к рассказам Насти о «роковой любви» и Гастоне формулируется поговоркой «Не любо - не слушай, а врать не мешай». После ухода Луки Настя и Барон как бы меняются ролями: все рассказы Барона о «богатстве... сотнях крепостных... лошадях... поварах... каретах с гербами» сопровождаются одной и той же репликой Насти: «Не было!»

Точную смысловую рифму в пьесе составляют притча Луки о праведной земле и эпизод с самоубийством Актера. Оба фрагмента дословно совпадают в финальных строчках: «А после того пошел домой- и удавился...» / «Эй... вы! Иди... идите сюда! <...> Там... Актер ... удавился!»-Подобное композиционное связывание проявляет позицию автора по отношению к результатам «проповеднической» деятельности Луки. Впрочем, как уже говорилось, автор далек от того, чтобы возлагать всю вину за гибель Актера на Луку. С судьбой Актера связан и дважды повторяющийся эпизод, в котором ночлежники поют свою песню - «Солнце всходит и заходит». Актер «испортил» именно эту песню - в заключительном действии в ней так и не были спеты строчки «Мне и хочется на волю.../ Цепь порвать я не могу».

«Рифмующиеся» эпизоды не несут новой информации о персонажах, но связывают разрозненные фрагменты действия, придавая ему смысловое единство и целостность. Этой же цели служат и еще более тонкие приемы композиционной «аранжировки», например система литературных и театральных аллюзий.

В одном из ранних эпизодов Актер упоминает «хорошую пьесу», имея в виду трагедию Шекспира «Гамлет». Цитата из «Гамлета» («Офелия! О... помяни меня в своих молитвах!..») уже в первом действии предсказывает будущую судьбу самого Актера. Его последние слова перед самоубийством, обращенные к Татарину, таковы: «Помолись за меня». Кроме «Гамлета» Актер несколько раз цитирует «Короля Лира» («Сюда, мой верный Кент...»). Лиру приписана и важная для Актера фраза «Я на пути к возрождению». Любимым стихотворением Актера было стихотворение Беранже, в контексте пьесы получившее значение философской декларации: «Честь безумцу, который ^навеет/ Человечеству сон золотой». Наряду с цитатами из западной классики в речи Актера неожиданно проскальзывает пушкинская строчка: «Наши сети притащили мертвеца» (из стихотворения «Утопленник»). Семантическое ядро всех этих литературных реминисценций - уход из жизни, смерть. Сюжетный путь Актера, таким образом, задан уже в самом начале произведения, причем теми художественными средствами, которые определяют его профессию - «чужим» словом, цитатой, произносимой со сцены.

Вообще звучащая речь, в соответствии с драматургической природой произведения, оказывается важным средством смыслового углубления действия. В пьесе бросается в глаза невероятно густая на фоне литературной традиции афористичность. Вот лишь несколько примеров из настоящего водопада афоризмов и поговорок: «Такое житье, что как поутру встал, так и за вытье»; «Жди от волка толка»; «Когда труд - обязанность, жизнь - рабство!»; «Ни одна блоха не плоха: все черненькие, все - прыгают»; «Старику где тепло, там и родина»; «Все хотят порядка, да разума нехватка».

Особую значимость афористические суждения получают в речи главных «идеологов» пьесы - Луки и Бубнова, - героев, позиции которых обозначены наиболее ясно и определенно. Философский спор, в котором каждый из героев пьесы занимает свою позицию, поддерживается общей народной мудростью, выраженной в пословицах и поговорках. Правда, эта мудрость, как тонко показывает автор, неабсолютна, лукава. Слишком «круглое» высказывание может не только «натолкнуть» на истину, но и увести от нее. В этом отношении интересно, что самый главный в пьесе монолог Сатина, тоже богатый «чеканными» (и явно переданными герою автором) формулировками, намеренно испещрен многоточиями, сигнализирующими о том, как трудно рождаются в сознании Сатина самые важные в его жизни слова.

Критики, литературоведы, театральные деятели о пьесе М. Горького «На дне»

К. С. Станиславский

«Свобода - во что бы то ни стало!» - вот ее [пьесы «На дне»] духовная сущность. Та свобода, ради которой люди опускаются на дно жизни, не ведая того, что там они становятся рабами.

(Из письма к А. П. Чехову)

И. Ф. Анненский

О СВОЕОБРАЗИИ ГОРЬКОВСКОГО РЕАЛИЗМА

После Достоевского Горький, по-моему, самый резко выраженный русский символист. Его реалистичность совсем не та, что была у Гончарова, Писемского или Островского.

Горький менее всего имел в виду дразнить душу своего читателя реальным изображением нищеты, падения и надрыва. Вообще он не относится к тем бытописателям, которые стараются сблизить читателя с обстановкой изображаемых им лиц.

Шулер, побитый за нечистую игру и одурманенный водкой, страстно, хотя и с надрывом, говорит об истинах, которые волнуют лучшие умы человечества. Старик, которого в жизни только мяли, выносит из своих тисков незлобивость и свежесть. Двадцатилетняя девушка, которая не видела в жизни ничего, кроме грязи и ужаса, сберегает сердце каким-то лилейно-чистым и детски свободным. А Пепел, этот профессиональный вор, дитя острога и в то же время такой нервный, как женщина, стыдливый и даже мечтательный? Это внутреннее несоответствие людей их положению, эта жизнь, мыслимая поэтом как грязный налет на свободной человеческой душе, придают реализму Горького особо фантастический, а с другой стороны удивительно русский колорит. Недаром в наших старых сказках носителем истины и силы является какой-нибудь хромой Потанюш-ка, а алмаз царевны отыскивают на осмеянном дураке, где-то на черной печке, завернутым в грязные тряпицы. Но Горький уже не Достоевский, для которого алмаз был Бог, а человек мог быть случайным и скудельным сосудом божества; у Горького, по крайней мере для вида, - все для человека и все в человеке, там и царевнин алмаз. И если для Достоевского девизом было - смирись и дай говорить Богу, то для Горького он звучит гордым: борись, и ты одолеешь мертвую стихию, если умеешь желать.

О ЖАНРЕ, СЮЖЕТЕ И КОМПОЗИЦИИ

«На дне» - настоящая драма, только не совсем обычная, и Горький более скромно, чем правильно, назвал пьесу свою сценами. Перед нами развертывается нечто цельное и строго объединенное мыслью и настроением поэта.

В ночлежку, где скучилась подневольно сплоченная и странная семья, приходит человек из другого мира. Его совершенно особая обаятельность вносит в медленное умирание «бывших людей» будто бы и живительную струю, но оглядываться на себя обитателям подполья опасно.

В результате приход Луки только на минуту ускоряет пульс замирающей жизни, но ни спасти, ни поднять он никого не может. Поддонное царство нагло торжествует: взамен двух убитых людей оно берет себе двух новых: Татарина и Клеща, которые дотоле еще крепились, не порывая связи с прошлым. Драма Горького имеет чисто социальный характер, - романтическая история Пепла с Наташей только эпизод, искусно включенный автором в общую цепь.

ПЬЕСА ГОРЬКОГО КАК НОВАЯ «ДРАМА СУДЬБЫ»

Самое Дко Горького, как элемент трагедии, не представляет никакой новости. Это старинная судьба... которая когда-то вырвала глаза Эдипу и задушила Дездемону...

Прежде судьба выбирала себе царственные жертвы: ей нужны были то седина Лира, то лилии Корделии. Теперь она разглядела, что игра может быть не лишена пикантности и с экземплярами менее редкими, и ей стало довольно каких-нибудь Клещей или Сатиных. Теперь она не брезгает для своего маленького дела даже самой будничной обстановкой, но зато теперь, совершенно оставив романтические эффекты и мир сверхчеловеческих страстей, она умеет прекрасно пользоваться для своих целей данными психопатологии и уголовной статистики.

Вместе с этой переменой в личине судьбы и самая драма потеряла у нас свой индивидуально-психологический характер. Подобно роману, она ищет почвы социальной...

Так, драгоценный остаток мифического периода - герой, человек божественной природы, избранник, любимая жертва рока, заменяется теперь типической группой, классовой разновидностью.

Драматургия пьесы «На дне» имеет несколько характерных черт. В пьесе три главных элемента: 1) сила судьбы, 2) душа бывшего человека и 3) человек иного порядка, который своим появлением вызывает болезненное для бывших людей столкновение двух первых стихий и сильную реакцию со стороны судьбы. Центр действия не остается все время один и тот же, как в старых драмах, а постоянно перемещается: точнее, внимание наше последовательно захватывается минутным героем: сначала это Анна и Клещ, потом Лука, Пепел, Василиса, Настя, Барон, Наташа, Сатин, Бубнов и наконец Актер. Личные драмы то тлеют, то вспыхивают из-под пепла, а по временам огни их очень затейливо сплетаются друг с другом.

Строго говоря, в драме Горького нет ни обычного начала, ни традиционной развязки. Пьеса похожа на степную реку, которая незаметно рождается где-то в болоте, чтобы замереть в песке. Но вчитайтесь внимательно в первую и последнюю сцену, и вы увидите, что «На дне» вовсе не какая-то серая полоса с блестками, которую бог знает зачем выкроили из действительности и расцветили, а что это настоящее художественное произведение.

ОБ ОСОБЕННОСТЯХ МИРОВОЗЗРЕНИЯ ГОРЬКОГО

Индивидуальность Горького представляет интереснейшую комбинацию чувства красоты с глубоким скептицизмом.

Горький сам не знает, может быть, как он любит красоту; а между тем ему доступна высшая форма этого чувства, та, когда человек понимает и любит красоту мысли. <...>

Скептицизм у Горького тоже особенный. Это не есть мрачное отчаяние и не болезнь печени или позвоночника. Это скептицизм бодрый, вечно ищущий и жадный, а при этом в нем две характерные черты. Во-первых, Горький, кажется, никогда не любит, во-вторых, он ничего не боится... Горький приоткрывает нам завесу совсем иного миропорядка - будущего безлюбия людей, т. е. их истинной свободы и чистой идейности.

Слушаю я Горького-Сатина и говорю себе: да, все это, и в самом деле, великолепно звучит. Идея одного человека, вместившего в себя всех, человека-бога (не фетиша ли?) очень красива. Но отчего же, скажите, сейчас из этих самых волн перегара, из клеток надорванных грудей полетит и взовьется куда-то выше, на сверхчеловеческий простор дикая острожная песня? Ох, гляди, Сатин-Горький, не страшно ли уж будет человеку-то, а главное, не безмерно ли скучно ему будет сознавать, что он - все и что все для него и только для него?..

О ЛУКЕ

Лука - бегун. Он провел жизнь, полную всего: его мяли до того, что сделали мягким, трепался он по всем краям, где только говорят по-русски, работал, вероятно, вроде того как мел ночлежку, невзначай, пил, когда люди подносили, гулял с бабами, укрывался, утешал, подтрунивал, жалел, а больше всего приятно врал, сказки рассказывал.

Для него все люди в конце концов стали хороши, но этот тот же Горький; он никого не любит и не полюбит. Он безлюбый. Даже не самые люди его и интересуют. С их личными делами он долго не возится, потому что его дело сторона, как Сократ в Афинах. Да и зачем возиться долго с одним и тем же людом, если земля широка и всякого человека на ней много.

Лука любит не людей, а то, что таится за людьми, любит загадки жизни, фокусы приспособлений, фантастические секты, причудливые комбинации существований. Ему Сатин нравится. <...>

Лука утешает и врет, но он нисколько не филантроп и не моралист. Кроме горя и жертвы, у Горького «На дне» Лука ничего за собой и не оставил.

(Из очерка «Три драмы», вошедшего в «Книги отражений»)

В. В. Боровский

Весь рассматриваемый нами период деятельности М. Горького окрашен в цвет анархического индивидуализма. Формула: «Жизнь узка, а я широк» - разрешается путем восстания личности против общества, в защиту своей же личности, и разрешается она большей частью жаждой дикого разрушения. <...> «На дне» - это окончательная ликвидация первого периода творчества М. Горького. Здесь сказано последнее слово анархо-индивидуалистического протеста против общества, здесь полнее всего сформулированы искания автора этого периода, здесь же заложены элементы второго периода его деятельности.

Пьеса «На дне» - одно из самых замечательных произведений М. Горького - играет очень важную роль в развитии автора. С одной стороны, она подводит итог всему периоду босяцких рассказов, но не простой механический итог, а ту моральную и общественную оценку, к которой автор пришел в результате этого периода. Ко времени появления «На дне» автор уже сказал свое «дерзкое» слово культурному обществу, романтические босяки сыграли этим свою роль. Можно было снять с них театральные костюмы, - а тогда оставались они тем, чем были в реальной жизни: жалкими, несчастными, исковерканными людьми. Теперь, после того, как они бросили обществу свою - вернее, авторскую - «правду», стало ясно, что они сами нуждаются в словах правды, но не той жестокой реальной правды, которая убила бы в них последнюю надежду. Им необходима исцеляющая правда жизни. И автор подсылает к ним Луку - этого шарлатана гуманности, бессмертный тип лживого успокоителя страдающих, жаждущих забвения лжи.

И тут перед нами открывается другая, весьма важная сторона пьесы «На дне»: это - то искание правды, которое отныне становится в центре литературной деятельности М. Горького. Обездоленным и отверженным несет он словами Луки призрачную правду фантазии, противопоставляя ее реальной правде жизни:

...если к правде святой 
Мир дорогу найти не сумеет, 
Честь безумцу, который навеет 
Человечеству сон золотой.

Это евангелие миражей, которое со времени Христа несли обездоленным массам все реформаторы, проскальзывает у М. Горького с самого начала его деятельности.

(Из статьи «Из истории новейшего романа. Горький, Куприн, Андреев» )

Б. В. Михайловский

О ПРОБЛЕМАТИКЕ ПЬЕСЫ

Новаторство Горького заключалось не в новизне материала, не в теме, а в трактовке ее.

Персонажи «На дне» - это не бедные, падшие люди натуралистической литературы. Как правильно говорил Боровский, у них не мольба об участии и подаянии, а гордая независимость, едкая насмешка, ненависть и презрение к хозяевам жизни. Пьеса Горького прозвучала как грозный обвинительный акт капиталистическому обществу. В мире «дна» люди поставлены в предельно бесчеловечные условия: у них отняты честь, достоинство, возможность любви, материнства, семьи, всякая вера и надежда, все стерто, втоптано в грязь.

... «На дне» - это потрясающая картина кладбища, где заживо похоронены ценные по своим задаткам люди. Мы видим ум Сатина, душевную чистоту Наташи, трудолюбие Клеща, жажду хорошей, здоровой жизни у Пепла, несокрушимую честность татарина Асана, неутоленную мечту о чистой, большой любви у Насти. Но в этой пьесе... нет той романтизации изгнанников, парий буржуазного общества, как в некоторых из рассказов о босяках; все положительные человеческие качества показаны здесь лишь как возможности, извращенные, придавленные, нераскрывшиеся.

...Однако в бездейственном мире «дна» в центре внимания оказывалась не столько проблема «действия», сколько проблема осознания собственного положения и вопрос о гуманном отношении к людям...

Горький ставит вопрос с чрезвычайной остротой, выводит людей, находящихся в самых ужасающих условиях, лишенных надежд, дошедших до отчаяния, и спрашивает: будет ли для них целебным пассивно-сострадательный гуманизм, утешающая ложь?

Апостолом утешающих иллюзий, лжи, примиряющей с жизнью, выступает странник Лука. Он идет к жертвам жизни, к униженным и оскорбленным, бескорыстно пытается облегчить их страдания, помочь им; он внушает симпатию почти всем обитателям ночлежки. Лука по-своему гуманен. Сатин говорит о нем: «Человек - вот правда! Он это понимал...»

Но что собой представляет гуманизм Луки? Для него человек - мера всех вещей... Не Человек с большой буквы, как в монологе Сатина или в одноименной поэме Горького, а человек с маленькой буквы: каждый данный человек - особая мера. Лука - скептик, для него нет объективных истин и ценностей, а есть столько истин, сколько людей.

У Луки нет веры в человека; для него все люди равно ничтожны, слабы, жалки, нуждаются лишь в сострадании и утешении. Тайное убеждение Луки состоит в том, что реальное положение человека изменить нельзя; можно изменить лишь отношение человека к себе и к окружающему, изменить его сознание, самочувствие и примирить его с жизнью; этому и служит утешительная ложь, к которой он прибегает. Гуманизм Луки - пассивный и идеалистический.

По выходе пьесы в свет большинство критиков в России и на Западе, а также многие театры подняли на щит именно субъективно-идеалистическую этику Луки, его примиряющий гуманизм. Характерно, что один из видных писателей либерального народничества, Н. Златовратский, принял Луку как положительного героя и восхищался «чудесным старцем». Для либерально-буржуазного литературоведа Е. Аничкова Лука - «представитель передового независимого искания правды в народной среде». В. Сиповский объявил, что пьеса «На дне» обозначила перелом в творчестве Горького, его переход от аморализма Ницше к морали Достоевского...

На самом деле в пьесе «На дне» (как и в пьесах Чехова) есть глубокая внутренняя динамика; развитие и смысл этого сюжетно-тематического движения состоит в том, что проповедь Луки проверяется критерием практики.

...С другой стороны, ей противопоставлена та «теоретическая» правда о свободном Человеке с большой буквы, которую провозглашает Сатин и которую он выдвигает против унижающего сострадательного гуманизма Луки...

На этом основании некоторые критики истолковали образ Сатина в целом как положительный. На самом деле романтическая мечта Сатина находится в полном противоречии с реальностью его жизни и характера «бывшего человека»...

В образах странника Луки и Сатина, имеющих между собой больше общего, чем кажется на первый взгляд, Горький развенчивал пассивные анархические формы протеста, которые были присущи «бродячему люду», отсталым слоям угнетенной массы.

О ЖАНРЕ, СЮЖЕТЕ И КОМПОЗИЦИИ ПЬЕСЫ

В пьесе « На дне » выкристаллизовался один из своеобразных жанров горьковской драматургии - жанр социально-философской пьесы.

Большинство критиков дореволюционного времени рассматривало «На дне» как пьесу статическую, как серию зарисовок быта, внутренне не связанных сцен, как натуралистическую пьесу, лишенную действия, развития, драматических конфликтов.

В «На дне» Горький развивает, обостряет, делает особенно наглядным принцип, характерный для драматургии Чехова...

Когда... Горький писал: «Пьеса делается, как симфония: есть основной лейтмотив и различные вариации, изменения его» (Письмо в театр ЛАПП / «Литературная газета». 1931. N 53), то он мог иметь в виду собственный драматургический опыт. В пьесе выступает несколько «тем», идейно-тематических комплексов, которые «вбирают в себя» известные идеи и настроения, черты характера действующих лиц, их стремления, идеалы и поступки, их взаимоотношения и судьбы, их отдельные столкновения. Ни одна судьба, ни один конфликт не прослеживаются целостно от начала до конца; они намечаются как бы пунктиром, прерывно, эпизодично, поскольку они должны войти в определенный тематический комплекс, участвуя в развитии «темы», в решении социально-философской проблемы. <...>

В экспозиции представлены все основные проблемы, которые будут решаться в пьесе; в зародышевом виде выступают все ее основные темы. Как относиться к бесчеловечной жизни обездоленных, угнетенных? Терпеливо нести свой крест?

Смягчить муку других состраданием? Отдаться утешающим иллюзиям? Протестовать? Искать каждому для себя активный выход, скажем, в труде? Различные ответы на эти вопросы разъединяют и так или иначе сводят героев пьесы, которые находятся как бы в состоянии ожидания. Появление Луки приводит все в движение. Он отстраняет одних, поддерживает других, направляет их, дает обоснование их устремлениям. Начинается практическая проверка различных жизненных установок.

(Из книги «Творчество Максима Горького и мировая литература» )

Ю. Юзовский

Что является показательным и ведущим в строении основных элементов драмы у Горького?.. Взаимосвязь и взаимопроникновение двух начал - «философского» и «житейского», как мы их условно назовем. Стиль Горького-драматурга определяет своеобразная двупланность, двуслойность характеров и сюжетов его пьес при руководящем и определяющем значении философского начала. Оно находит поддержку в «житейском» плане пьесы, а тот в свою очередь строится таким образом, чтобы, не допуская искусственного подтягивания к первому, естественно и свободно нести на себе груз философского плана, находясь с ним в гармонии и соответствии.

Каждый персонаж пришел на сцену не для того только, чтобы показать, кто он и как живет, не для того лишь, чтобы страдать от неустроенной жизни, и не для того, наконец, чтобы обнаружить себя в качестве босяка, или в качестве странника, Актера или городового. Он пришел на сцену с мыслью о том, как ему дальше жить и что делать, он хочет получить ответ на «коренные вопросы жизни»...

Где правда и где справедливость, где искать друзей и кто враг? Вот что волнует каждого в пьесе, даже если он не сознает еще, что именно его волнует, не понимает, откуда его беспокойство. Каждый из них не просто вот так живет для того, чтобы читатель или зритель сделал из его жизни те или другие выводы, он к тому же так или иначе относится к жизни, ко злу жизни, и самого зрителя вовлекает в эти размышления, предлагая и ему сделать свой выбор. Каждый из них занимает определенную жизненную позицию, мировоззренческую позицию, даже если вовсе ее не сознает, как позицию; столкновение этих точек зрения и определяет конфликт пьесы и саму цель пьесы...

Поэтому мысль, идущая от каждого персонажа, желание разобраться в жизни, добраться до корня и если не ответить на вопросы, то в какой-то степени поставить их, - вот что составляло нерв пьесы, вот откуда только мог пойти электрический ток пьесы.

Вся пьеса тянется к Сатину; но с оглядкой на Луку. Вся пьеса прославила Сатина, но оговорилась... «обмолвилась» в пользу Луки.

(Из книги «Советские актеры в горьковских ролях» )

Г. Д. Гачев

Попробуем взглянуть на Горького в свете проблем, волнующих современное мировое искусство.

Их средоточие - проблема человека. Мы видим, как современный мир превращает человека в робота. Все, даже прекрасные вещи, создаваемые трудом человека, противостоят ему, как чуждая ему сила, сламывающая его душу и волю к счастью. <...>

Столкновение человека и отчужденного от него мира вещей предстает у Горького в простоте и ясности, всегда присущих первичной постановке вопроса.

Всем очевидные факты жизни говорили, что роль человека в жизни становится все более мелка и незначительна, что за его счет крупнеют города и вещи.

«На дне» - это прение о правде. Здесь все (разные люди - разные миросозерцания) идут на штурм правды. Это слово чаще всего упоминается в пьесе - чаще даже, чем слово «человек».

Это - притча о правде, ее катехизис: пьеса строится как цепь вопросов и ответов. Одни в исступлении проклинают правду, другие с неменьшей остервенелостью и даже самоубийственным злорадством тычут себе и людям в лицо эту правду... Но кто знает, что она такое?

Тот революционный шаг в логике мышления, на который в пьесе «На дне» отважился Горький, состоял в том, что он прямо связал, перекинул мост между понятиями «Человек» и «Правда» (истина). В завершающих споры о правде и человеке монологах Сатина эта мысль формулируется четко: «Что такое - правда? Человек - вот правда». «Существует только человек, все остальное - дело его рук и его мозга ». В « На дне » Горький и пытается уяснить и себе и людям: как рождается правда, на что она опирается?

Горький заостряет вопрос до предела: раз интерес Человека не находит себе выражения на языке «логики фактов», то, следовательно, на этом языке говорит чей-то другой интерес. Итак, бесчеловечные отношения привели к тому, что человек и правда встали в остро враждебные отношения друг к другу... Но Горький в этом прозревает лживость и мнимость самой этой «правды», пустоту и бессодержательность «истин», добываемых «точной», от человека не зависящей логикой.

Таким образом, «дно» выступает как такая сфера жизни, где может складываться способ мышления, противоположный «логике вещей».

Действие в «На дне» - это прежде всего движение понятий, и по жанру эта пьеса близка к философскому диалогу, в котором Сатин и Бубнов играют роль софистов, а Лука - роль Сократа. Сходство это не совсем внешнее. Как в эпоху Платона только начала складываться логика вещей и надо было устанавливать твердые, самостоятельные понятия, не зависящие от индивидуальности человека, так в эпоху Горького, когда развитие жизни стало взрывать мир отчуждения и его логику, потребовалась новая чистка человеческих понятий.

О ЛУКЕ

Для Луки убеждение, что все - люди, все - равны... есть исходное... [Для него] каждый индивид - источник особого качества, неведомого миру. Потому если для участкового Медведева каждый человек ясен... - для Луки каждый человек есть Икс, неизвестность, влекущая загадки. «Все, милачок, - говорит он Сатину, - как есть для лучшего живут! Потому-то всякого человека и уважать надо... неизвестно ведь нам, кто он такой, зачем родился и что сделать может... может, он родился-то на счастье нам... для большой нам пользы?..»

Это и есть руководящая максима и в поведении с людьми и в познании их. Лука и выступает как повивальная бабка, помогающая разродиться этой священной для мира сути каждого человека, этому заведомо удивительному, еще не ведомому ни миру, ни себе существу, которое, может, одарит человечество великими делами и мыслями.

(Напоминаю, что Лука рассматривается здесь не как бытовой тип, не как характер в системе персонажей пьесы, но как выразитель определенного типа познания человека.)

Но как выявить эту индивидуальную сущность (правду) каждого человека? Это самый сложный вопрос, и в пьесе намечен лишь первый шаг, который можно сделать на этом пути. Но... нельзя его недооценивать, ибо... он и совершает основной перелом в жизни человека: побуждает его жить не автоматически, по воле вещей, а творчески...

Началом этого творчества и является мечта каждого человека. Она всегда есть первое произведение его сокровенной человеческой правды, еще не превратившейся в предмет, в безличную истину, но сращенная с его «я»... И вся деятельность Луки состоит в том, что он, как медиум, улавливает сигналы индивидуальной мечты, излучающиеся от каждого человека, и дает этой мечте оформиться в целое. Тем самым и их мечта, впервые найдя человеческий отклик, понимание, начинает крепнуть, а с ней крепнет и доверие к самому себе, и он оказывается способен к первому в жизни самостоятельному действию, на котором лежал бы отпечаток его личности (а не лишь воли обстоятельств и вещей). Речь здесь идет еще не о содержании мечты - оно заполняется окружающей действительностью. Речь о мечте как о волевом акте.

Помочь людям встать на ноги, пробудив в них веру в себя, есть великая и сложная задача; и «ложь» (то есть то, что выступает ложью, фантазией с точки зрения логики вещей) для первого акта является стократ более правдоносной (чреватой в будущем индивидуальной «человеко-правдой»), чем та абстрактная правда, на устойчивость к которой Сатин и Бубнов предлагают сразу выверять человека: «По-моему- вали всю правду, как она есть! Чего стесняться?»

Следовательно, для той роли, которую осуществляет Лука, - зажигать собственную правду каждого человека, - как раз и нужно, чтобы он не нес в себе никакой своей особенной правды (идеала), кроме этой способности быть эхом любой особенной правды. Его идеал, его индивидуальная активность и форма должна состоять в том, чтобы быть Протеем, то есть, чтобы не иметь своей формы и принимать в любой момент форму и суть человека, с которым он имеет дело. И естественно, что обликом для такой русской «всеобщей индивидуальности» явился уютный спорный старичок: он и мудр... и деятелен. Он мягок, пластичен и эластичен... Мягкость его и есть эта предельная активность его сущности, которая проявляется в ее самоисчезновении, расслаблении, полной пассивности, благодаря чему и может суть другого человека отпечататься в нем, как в воске.

Лука - это всеобщее движущееся отражение или бродячее самосознание бытия. Его движение по бытию есть зажигание самосознания в других людях...

Теперь понятно нам должно стать, почему Лука, когда воплощается в одного и говорит его индивидуальностью, «врет» с точки зрения индивидуальности другого. Но в свою очередь этот, когда Лука «входит» в него, ошеломлен его точным проникновением в его душу, полным знанием его истины.

И вот посмотрим, какой мир оставил после себя Лука. Четвертое действие пьесы... все полны какого-то свежего задора, силы, молодости, любви, понимания и в то же время живой ненависти и презрения друг к другу и непонимания друг друга. Словом, это уже индивидуальные страсти. И они, забушевав, вздыбили людей на прямое столкновение их сущностей и правд. Каждый выдвигает свое понимание старика и, следовательно, всеобщего смысла жизни и обвиняет всех остальных в абсолютном непонимании (ибо Лука сам всех понимал, но не оставил ключа, чтобы людям самим понимать друг друга)...

О МОНОЛОГЕ САТИНА

Здесь ошеломляет волевой напор этого размышления о Человеке. Мысль движется не связной цепью силлогизмов, доказательств, обоснований одного другим. Нет, это - огненная, зажигательная речь оракула, вождя, пророка, выражающаяся в лавине афоризмов. А афоризм есть мысль, подкрепленная и сращенная с волей, требующая своего приятия сразу, на веру, а не через доказательства, стремящаяся через мысль завоевать душу, сердце людей. Монологи Сатина - это стремление логики превзойти свои границы и выйти сразу в мир действия. Это своего рода заклинания и магические действия со словами. (Волевой натиск этих афоризмов столь велик, что они сразу вбиваются в сознание, и нам и в голову не приходит задать, например, вопрос: а почему «человек - это звучит гордо», а не на самом деле - «горд»? В звучании ведь не живет истина!..) Сатин, который в первом акте вяло соединял опостылевшие слова - через многоточия, - здесь соединяет их волевым напором: посредством тире, перебрасывая мост через еще не освоенные мыслью бездны и пустоты.

Но монолог Сатина не суть кульминация четвертого акта пьесы. Действие идет дальше и уже покидает сферу мышления, разговоров и переходит в более высокую и трудную (ибо она ниже, ближе к жизни) сферу поступков. И здесь одно за другим совершаются людьми «дна» свободные деяния: впервые щедр и добр к людям Клещ... Барон впервые задумывается над жизнью... А Настя впервые отвела душу в наслаждении мести, издеваясь над рассказом Барона о своем прошлом. Но кульминация все нарастает: Бубнов! Ворон Бубнов приходит добрый и щедрый и угощает всех; и бывший полицейский Медведев и педантичный Татарин размягчаются; и вот уже звучит песня, - все сливаются во всеобщем воодушевлении, и сердца звучат в гармонии друг с другом. В песне найдено то всепонимание друг друга, согласие мыслей о жизни и старике, которое никак не удавалось достигнуть путем рассуждений.

И наконец, совершается последнее и здесь высшее деяние свободной воли пробудившейся индивидуальности. Это - самоубийство Актера. Оно испортило песню (так же как песня перед этим «испортила» рассуждение). Вот она, последовательность и иерархия форм освоения «человекомира»: мысль, песня, поступок.

В людях проснулся идеал Человека - и это первая ступень в постройке нового «человекоми-ра». Она выступает как пробуждение хаотической множественности людских «Я»: воль, стремлений, правд.

Пробудившись в людях, идеал человека так и остался закупоренным в каждом из них, не в состоянии воздействовать на мир.

(Из статьи «Что есть истина? Прения о правде и лжи в «На дне» М. Горького»)

Б. Костелянец

Постановка «На дне» в МХАТе (1902) имела неслыханный успех. Пьеса при этом вызвала весьма разноречивые толки. На вопрос о том, что представляет собой изображенное писателем «дно», отвечали по-разному. Один из критиков увидел тут «притон раздора», в который приходит «проповедник любви» - Лука. Другой увидел «философский притон». Поэтому, говорил он, и нет в пьесе действия, там все только и делают, что философствуют.

Горький ввел нас в мир отверженных, в хорошо знакомый ему мир потерявших себя «бывших людей», но теперь этим людям наконец открылся идеал... в образе чрезвычайно обаятельного старца, - так говорили третьи. В ответ им раздавались иные голоса: и тех, кто видел в персонажах Горького не отбросы общества, а людей одаренных, ярких, но загубленных строем жизни, и тех, кто находил в ней не столько обвинение, сколько «гимн человеку», поэму о «святости человеческой личности»...

В этих, во множестве иных толкований отразилось время, отразились либеральные, радикальные, реакционные взгляды их авторов; отразились разные представления о природе драматического жанра, разные темпераменты и вкусы...

Похвалы, которыми критика встретила постановку пьесы во МХАТе, вовсе не пришлись по душе драматургу. Интерпретируя Луку как проповедника утешающей лжи и апостола смирения, критика ставила знак равенства между героем и его автором. <...>

Недоумение, раздражение и возмущение такого рода трактовками выразилось в целом ряде отрицательных оценок, которые он давал образу Луки и всей пьесе в целом. Кончилось тем, что он в 1933 году назвал пьесу «устаревшей» и даже «вредной». Тогда же он говорил об утешителях вроде Луки как людях «с холодной, всему претерпевшейся душой» и весьма «вредоносных». Писатель тут же добавил о своем Луке: «Я, видимо, не сумел сделать его таким». <...>

[Лука] возбуждает в людях, готовых претерпеться, беспокойство, он стимулирует их энергию. Создается весьма сложное положение: стремясь сглаживать ситуации, Лука их обостряет потому именно, что он намеренно, последовательно, настойчиво обращается к человеческой активности людей «дна», ориентируется на нее и стимулирует ее. При этом активность самого Луки, активность других людей, им поощряемая, «срабатывает» неожиданным образом, ибо сталкивается с обстоятельствами, силу которых Лука недооценивает. Тут Лука и виновен и невиновен одновременно. К тому же он делит вину с другими, и делать его одного ответственным за все несчастья - значит, упрощать пьесу.

Лука как бы говорит каждому из людей «дна»: «Будь человеком!» Остальное, так кажется Луке, зависит только от них. Здесь корень главного противоречия Луки, которым определяется противоречивость результатов всех его действий.

Каждый раз результаты действий Луки драматически не совпадают с намерениями. Драма вообще интересуется такого рода несовпадениями. Если результаты действий драматического героя не соответствуют его желаниям и стремлениям, это вовсе не свидетельствует ни о несостоятельности целей, которые герой перед собой ставил, ни о полной несостоятельности путей, которыми он шел. Прежде всего, это свидетельствует о том, что цель сложнее, чем герой предполагал. В этом - один из источников того, что называют драматизмом.

Лука - не «герой», возвышающийся над «толпой» и несущий ей избавление. Из реальных взаимоотношений Луки с ночлежниками явствует, что освобождение людям могут принести не мессии, не выдающиеся личности, а те потенции, которые скрыты в «толпе», в «массе». Ответственность лежит на ней, она сама должна себя освободить. Лука эти скрытые силы простых людей не только чувствует, не только верит в них, но и стремится помочь этим силам из тайных сделаться явными. И в душах ночлежников Лука находит отклик не потому, что обольщает их «красивой ложью», а потому, что его «правда» в чем-то коренном соответствует их внутренним стремлениям и возможностям.

Но Лука понимает и выражает только какую-то часть правды о человеке. В пьесе ему противопоставлены носители иных правд, в том числе г той... которая выражена наиболее резко Клещом...

Вот к ней - к правде обстоятельств - Лука все-таки оказывается глух... Тут коренится драма Луки, тут и причина его ухода из ночлежки. <...>

Тема Луки имеет свои кульминации, - в те моменты ночлежка и очищается, и просветляется, а иногда даже наполняется духом протеста... - а высшего своего звучания достигает она в монологе Сатина.

Вопрос принципиальный: Сатин «всегда такой» или способен меняться? Если Сатин «в начале такой же, как в конце» [характер истика Юзовского]... то Сатин не более чем резонер. Как известно, резонер только и делает, что излагает свои стабильные взгляды. Ни они, ни он сам в процессе действия не меняются нисколько. Подлинно драматический герой, напротив, воздействуя на других, и сам подвергается ответному воздействию, что может выражаться и в поступках, и в идейных сдвигах.

Монолог Сатина - идейный центр вещи, в свете монолога осмысляются все ответвления драматического действия... В нем отражаются идейные искания и столкновения всех участников драмы, в нем выражается сдвиг, происшедший в самом Сатине.

В настоящей пьесе искомая истина не бывает личным достоянием одного персонажа, она является результатом борьбы, страданий и исканий всех главных участников действия.

Сатин понимает, что в намерениях, поступках и идеях Луки заключено нечто и субъективно и объективно плодотворное. Это он в Луке принимает... Но сам того не желая, Сатин наследует не только сильное в Луке, но и его противоречия... он еще в большей мере, чем Лука, недооценивает силу объективных обстоятельств, в которых живут реальные люди.

Поэтому для Сатина существует понятие «Человек», но нет в его словаре понятия «Люди». Человек «выше сытости», говорит он, обращая эти свои слова против мещанства, но одновременно здесь звучит и оттенок высокомерного отношения к тем человеческим потребностям, об удовлетворении которых Сатин позволяет себе не думать.

«Все в человеке!» - говорит Сатин. Нет, не только в человеке, но и в объективных обстоятельствах, в людях, в их взаимоотношениях, в строе жизни. И пока мы будем видеть только «одного» человека, сколько бы мы его ни воспевали, какие бы гимны ему ни слагали, узел противоречий, в котором оказался человек, разрублен не будет! - такое нам слышится в косноязычных репликах тугодума Клеща.

В этом смысл пьесы, что в ней не «развенчиваются» ни Клещ, ни Лука и не «увенчивается» Сатин. В таком понимании Горьким конфликта крылся для него источник движения вперед, которое выразилось в пьесе «Враги», в повести «Мать», в автобиографической трилогии.

Горьковская концепция человека, если принять ее без упрощений, во всей ее сложности, обращена против различных отвергаемых нами - скрытых и откровенных - форм принижения и умаления личности, известных XX веку.

(Из статьи «Спор о человеке». К 100-летию Горького)

Б. А. Бялик

В... горьковских пьесах громко звучал очень важный мотив: опровержение пассивного гуманизма, обращенного лишь к таким чувствам, как жалость и сострадание, и противопоставление ему гуманизма активного, революционного, возбуждающего в людях стремление к протесту, сопротивлению, борьбе. Этот мотив составил главное содержание пьесы, созданной Горьким в 1902 году... Речь идет о гениальной философской драме «На дне».

Критики писали, что в этой пьесе «нет структуры», «нет стержня» и нет конфликта, который мог бы создать «сцепление характеров». В самом деле! Разве действие пьесы не течет по нескольким параллельным руслам, почти независимым друг от друга? В особый сюжетный узел завязываются отношения хозяина ночлежки Костылева, его жены Василисы, ее сестры Наташи и вора Пепла,- на этом жизненном материале можно было бы создать отдельную социально-бытовую драму. Отдельно развивается сюжетная линия, связанная с отношениями потерявшего работу и опустившегося «на дно» слесаря Клеща .и его умирающей жены Анны. Отдельные сюжетные линии образуются из отношений Барона и Насти, Медведева и Квашни, из судеб Актера, Бубнова, Алешки и других. Может показаться, что Горький дал лишь сумму примеров из жизни обитателей «дна» и что, по существу, ничего не изменилось бы, если бы этих примеров было больше или меньше.

Кажется даже, что он сознательно добивался разорванности действия, деля то и дело сцену на несколько участков, каждый из которых населен своими персонажами и живет своей особой жизнью. При этом возникает интересный многоголосый диалог: реплики, звучащие на одном участке сцены, как бы случайно перекликаются с репликами, звучащими на другом участке, приобретая неожиданный эффект... Но зачем понадобилось такое многоголосие? Может ли оно оправдать отсутствие единого сюжетного развития, единого действия?

В том-то, однако, и дело, что «сквозное действие» здесь есть... Чтобы понять его, надо разобраться в том, какую роль играет в пьесе «На дне» Лука. Этот странствующий проповедник всех утешает, всем обещает избавление от страданий, всем говорит: «Ты надейся!», «Ты верь!» Говорит он это не потому, что действительно ждет перемен в судьбах людей, а потому, что не ждет никаких перемен - не верит в способность людей изменить жизнь, даже в их способность вынести сознание всей страшной правды жизни. Он не видит для людей иного облегчения, чем мечты и иллюзии. Вся философия Луки сжата в одном его изречении: «Во что веришь, то и есть»... И хотя он при этом искренне жалеет людей и искренне хочет помочь им - его проповедь на деле приносит им только вред. Он сталкивается со всем тем живым и жизнеспособным, что еще сохранилось в душах обитателей «дна», и либо терпит поражение, либо ускоряет гибель побежденных.

Из столкновений подобного рода и образуется «сквозное действие» пьесы. Ради него Горькому и понадобились параллельно (как бы параллельно) развивающиеся судьбы разных людей. Это - люди разной жизнеспособности, разной «сопротивляемости», разной способности верить в человека... То, что проповедь Луки, ее реальная ценность «проверяется» настоль разных людях, делает эту проверку более убедительной...

Самое большое поражение Лука терпит в столкновении с Сатиным. В последнем акте... Сатин сперва защищает его. Он отрицает, что Лука - сознательный обманщик, шарлатан. Но как быстро эта защита превращается в наступление - наступление на ложную философию Луки!.. «Ложь - религия рабов и хозяев... Правда - бог свободного человека!» Ложь как «религию хозяев» воплощает в себе хозяин ночлежки Косты-лев, живущий чужими соками. Лука воплощает в себе «религию рабов», выражающую их слабость и придавленность, их неспособность бороться, склонность к терпению, к примирению, к всепрощению. В то самое время, когда Горький работал над пьесой «На дне», В. И. Ленин писал в книге «Что делать?» о необходимости убедить народные массы выбрать «путь борьбы, а не путь примирения». Это было тогда самым главным вопросом эпохи, от решения которого зависела судьба революции, судьба народа.

Горький поставил в драме «На дне» проблему подлинного и мнимого гуманизма - первый поставил ее так широко и страстно... Отрицание мнимого гуманизма потому приобрело здесь такую силу, что ему было противопоставлено подлинное человеколюбие, основанное на вере в способность человека реально изменить мир...

Проблема гуманизма сложна тем, что ее нельзя решить раз навсегда,- каждая новая эпоха и каждый сдвиг в истории заставляют ставить и решать ее заново. Вот почему могут снова и снова возникать споры о том, как надо оценивать «мягкость» Луки и «жесткость» Нила, как надо понимать соотношение гуманизма и борьбы.

(Из книги «Горький - драматург»)

И. К. Кузьмичев

...Существует три основные трактовки образа Луки.

Согласно одной Лука является главным и, в сущности, единственным героем «На дне», проповедником христианской морали всепрощения, апостолом любви и милосердия, проповедником добра в притоне разврата, живительным «лучом света в темном царстве» и т. д. и т. п. Так смотрел на Луку Д. С. Мережковский, а вслед за ним и либеральная критика того времени...

Вторая трактовка Луки - разоблачительная. С этой точки зрения Лука - пройдоха, жулик, шарлатан, корыстный и злой человек. Для ее утверждения немало сделал сам М. Горький.

После Октября... на русской советской сцене возобладало отрицательное отношение к Луке... Однако МХАТ вернулся к «москвинской» редакции Луки, которая и составляет третью и наиболее популярную сценическую трактовку этого загадочного образа. Как отмечал В. Виленкин, москвинский Лука «не проповедник истин, не спаситель, не идеальный христианин, примирившийся и примиряющий, а вечный, неуемный искатель «лучшего», ради чего живет человек... Москвин категорически исключает вредоносность Луки, хотя бы потому, что не видит ей подтверждения в самой пьесе, в ее событиях».

Ложь Луки - это не та ложь, когда вместо истины сознательно подсовывают заведомую неправду... Лука лжет потому, что не знает истинной правды. Его ложь - разновидность фантазии, мечты. Она замещает будущую правду... Неправда Луки - поэтическая неправда, бессознательно направленная на то, чтобы выиграть время для поисков настоящей истины (для Пепла и Насти) или смягчить последние минуты в жизни Анны. Поэтическая ложь есть предвестник правды...

Верно, что Лука никого не спас... Но спасают герои. Лука же не герой, не социальный чудотворец, а обыкновенный беспаспортный бродяга. Он сделал то, что был в силах: помог людям ощутить себя людьми, удержаться в жизни. Остальное уже зависело от них самих, от их силы и воли и тех конкретных жизненных обстоятельств, в каких они оказались.

Самый главный результат, котором мог бы похвастаться Лука, заключается в общей гуманизации ночлежки, в создании к концу пьесы атмосферы человечности, которая дает реальную возможность людям и «на дне» оставаться людьми.

Пьеса «На дне» полна контрастов, резкого столкновения доброго и злого, низкого и высокого, материального и духовного, комического и трагического... Самая что ни на есть натуралистическая деталь здесь соседствует с символикой или сама переходит в символ. Прием контраста обретает особую значимость в заключительном акте, когда при его посредстве «дно» как бы взрывается изнутри, доказывая неправоту тех, кто доказывает, что якобы ночлежники в себе не имеют силы, что их можно разбудить только с помощью какого-нибудь внешнего толчка...

Смерть Актера вывела ночлежников из минутного состояния довольства и показала, что человеку - много надо. Она сдвинула их с ими же завоеванного рубежа и поставила перед необходимостью, раз они назвали себя людьми, подняться на новую, более высокую ступень человечности. В развязке пьесы заложена новая завязка. А это принцип трагедии, причем трагедии высокого класса, наподобие «Бориса Годунова».

Встает вопрос: от силы или слабости покончил жизнь самоубийством Актер? Обычное объяснение сводится к тому, что Лука обманул Актера, наговорив ему про бесплатную лечебницу. Когда же обман открылся, Актер не выдержал и удавился. Однако в пьесе нет ни слова, подтверждающего разочарование Актера в словах странника.

В начале пьесы Актер был самым слабым из ночлежников, но стал самым сильным. Сила его - в оставшихся в живых людях.

Смерть его трагична.

В свете всего сказанного пьеса «На дне» и ее заключительный акт не выглядят столь мрачными, как нас пытаются уверить иные критики. Гуманистическое начало в ней берет верх над настроениями безнадежности и отчаяния.

(Из книги «На дне» М. Горького: Судьба пьесы в жизни, на сцене и в критике»)

Л. А. Колобаева

Художественная мысль, сценическое действие пьесы движется сложно, неоднолинейно и не укладывается, разумеется, в схему, по которой ложь, утешительный обман посрамляются, а правда утверждается. Всего лишь один факт с ясностью обнаруживает, что эта схема тесна - присутствие и важная роль в пьесе несимпатичного, отрицаемого автором правдолюба Бубнова.

Конфликт сострадания, любви-жалости, снисходящей к человеческим слабостям, и безжалостной правды - в фокусе драмы «На дне».

...Противоречивость героев, особенно Луки, входила в авторский замысел, поскольку она принадлежала самому художественному объекту - личности героя, философа-утешителя.

И литературоведы сумели оказать немалую услугу актерам, доказав, что если неверно играть

Луку как положительного героя, то неверно видеть в нем и заведомого шарлатана или негодяя.

...Лука - человек идеи, ею он и движим в своих поступках. И все-таки отношение Луки к людям совершенно непосредственно и диктуется не «идеей», а сложным комплексом чувств, где смешиваются и интерес к жизни, и желание понять каждого и откликнуться на его боль, и способность восхититься человеком и пожалеть его. Другими словами, его поведение по намерению субъективно движимо добром.

Но искренне желая добра, герой не достигает цели. Больше того, он достигает противоположного, и как раз через подобное несоответствие художник обнаруживает бессилие его добра, его представлений о добре. Потому чем смелее драматург показывает субъективную доброту Луки, тем глубже вырисовывается ложность его идей.

.. .Перед нами до дна обнажается вся противоречивость слабого добра, любви-жалости, опирающейся на ложь, с одной стороны, и узко понятой правды (Бубнов) - с другой. «Образом автора», то есть расстановкой, связями фигур, их взаимным освещением, выражается творческая уверенность в возможности иного человеколюбия - любви, соединившейся с истиной и тем самым ставшей сильной, активно преобразующей.

...Пьеса «На дне» освещена уверенностью художника, что правда по плечу человеку, полна надеждой на личность нового типа, на добро, не опирающееся на костыли лжи и не прощающее зла, - на гуманность активную и сильную. (Из статьи «Позиция автора в пьесе «На дне» )

Е. Ю. Сидоров

...Горький написал пьесу не о босяках. Мир ночлежки при всей кажущейся натуральности быта все-таки очень условен. Физиологией там и не пахнет.

Герои «На дне» говорят ненатурально и неправдоподобно много. Это отмечал Л. Толстой: «Разговоры их неверны, преувеличены»... Не только Лука, Сатин, но и Бубнов, Клещ, даже сравнительно молчаливый Татарин словно соревнуются в сентенциях и спорах относительно того, как и зачем жить. Дело здесь не столько в безысходности судьбы персонажей, их социальном и человеческом разложении, сколько в художественном приеме: пьеса Максима Горького отразила действительность в форме философской, а не бытовой драмы.

Вот, кстати, главная причина ее столь долгой жизни в театре на разных сценах мира.

Проклятые вопросы: зачем жив человек? что есть правда? что есть совесть? - яростным криком срываются с уст обитателей ночлежки...

Вслед за другими советскими театрами «Современник» разрушает сложившуюся в 30-х годах школьную концепцию «утешительства» Луки и резкого противопоставления его Сатину.

Странник Лука в исполнении Игоря Кваши - идейный и нравственный центр спектакля. От него исходят прямые нити в нашу современность... Герой И. Кваши воплощает традицию народной нравственности, закрепленную в устойчивых идеалах и обычаях поведения перед лицом человеческого несчастья, подлости, разложения. Можно без преувеличения сказать, что за Лукой - Россия, он ее кровная, неотторжимая часть.

Те, кто «на дне», из России выпали. В этом духовный смысл драмы.

Социальное положение Луки и, скажем, Бубнова мало чем отличаются: оба нищи. Степень духовности разная. Сохранить в себе человеческое, несмотря ни на что, выстоять в жестоких обстоятельствах - вот чему, в сущности, учит Лука не столько словами, сколько самим фактом своего существования.

Все это написано Горьким и поставлено «Современником». Герои «На дне» раздавлены не только жизнью, но и собственным устоявшимся безверием. Из одного не с обязательной последовательностью вытекает другое. Конечно, условия жизни необходимо изменить, чтобы дать людям новую возможность приблизиться к самим себе, - здесь высший смысл революции. Однако далеко не каждый воспользуется и этой новой возможностью.

Быть человеком - самое трудное дело на свете. Его успех в равной мере зависит и от внешней жизни, и от нас самих.

Центральные образы спектакля, каждый по-своему, несут эту простую и вечную мысль.

Актер умирает человеком. Его самоубийство не жест отчаяния, а сознательный выбор. Он первым порвал цепь, первым испортил песню.

Кажется, очередь за Сатиным.

Сатин - симпатичная фигура. Герой Евстигнеева даже пьет талантливей и умнее остальных. Совершенно непостижимы для зрителя его хронические неудачи на карточном поприще. Такой шулер часто бит не будет.

Но он шулер, и это факт. Его рассуждения не подкреплены реальным обеспечением. Он перебрасывается словами, как картами. Если бы не «старик», мы бы так и не узнали, что он мог быть другим.

Лука подействовал на Сатина, «как кислота на старую и грязную монету». Проповедь пьяного шулера неожиданно посвящена человечности.

Наверное, в эти минуты зрители вдруг замечают на голой груди Сатина непропитый серебряный крест.

Сатин понимает, что «старик прав», прав в изначальном. Сатин уточняет акценты. Он корректирует теорию, а в моменты сильного опьянения еще и сострадает ближнему.

Сатин и хочет быть человеком, но уже не может. Он многое забыл и утратил. Он не может любить отдельного человека, поэтому обречен любить все человечество в целом, а значит, не любить вовсе.

Нравственная трагедия Сатина - в понимании этого жестокого парадокса.

Время не в силах изменить характеры пьесы. Евстигнеевский Сатин зовет нас ценить человеческое в поступках и не доверяться одним словам, как бы красиво они ни звучали.

(Из статьи «Семьдесят лет спустя. Рецензия на спектакль Галины Волчек в театре «Современник»)

Вопросы и задания

1. Какова роль любовной интриги в пьесе? Сколько персонажей объединены этой интригой?

2. Какое понятие играет в пьесе роль основного лейтмотива? Как оно связано с проблематикой пьесы? Кто из персонажей и в какой ситуации впервые формулирует основной вопрос пьесы?

3. Насколько широко «социальное представительство» пьесы? Есть ли в пьесе выходцы из дворянского и крестьянского сословий? Кто из персонажей - бывшие рабочие и разночинцы? Попытайтесь смоделировать другую драматургическую ситуацию, которая позволила бы свести вместе горьковских персонажей.

4. Был ли М. Горький первооткрывателем темы «социального дна»? Играют ли определяющую роль в судьбе персонажей и в развитии сюжета различия социального плана? К какой жанровой разновидности драмы вы отнесли бы пьесу Горького - к социальной драме или драме философской?

5. Возникал ли основной вопрос пьесы «На дне» в прежних произведениях Горького? Прочитайте в первом томе собрания горьковских произведений заголовки его ранних сочинений и найдите рассказ, заголовок которого содержит важнейшие категории, обсуждаемые героями «На дне».

6. Опишите систему образов пьесы. Каковы важнейшие различия, разделяющие ночлежников на две группы? Как складываются в начале действия пьесы отношения между этими группами персонажей?

7. Образ Луки:
а) почему Лука по-разному относится к Наташе, Пеплу, Насте, Актеру, с одной стороны, и к Барону, Бубнову, Сатину - с другой?

б) какова цель «утешительства» Луки: преследует ли он корыстные интересы, или его вмешательство в судьбу других вызвано иными мотивами? Почему Лука не пытается «утешить» Бубнова и Барона?

в) при каких обстоятельствах у Актера впервые возникает мысль о лечебнице? Сопоставьте высказывание Луки о лечебницах для алкоголиков с его интерпретацией Актером;

г) истолкуйте притчу о праведной земле, рассказанную Лукой;

д) при каких обстоятельствах Сатин произносит свой монолог о Человеке, чем мотивирована его отповедь Барону? Осуждает или защищает Луку в своем монологе Сатин?

е) познакомьтесь с оценками образа Луки в критике и литературоведении. Как вы относитесь к интерпретациям Б. Бялика, с одной стороны, и Г. Гачева, с другой?

8. Охарактеризуйте важнейшие особенности сценического действия в пьесе. По какому принципу реплики персонажей связываются друг с другом (всегда ли последующая связана с предыдущей: отталкивается от нее, отвечает на нее или спорит с ней)? С пьесами какого русского драматурга сопоставима пьеса Горького, если иметь в виду принципы композиционной организации?

9. Какова роль литературно-драматургических реминисценций в речевом строе пьесы?

Темы сочинений по пьесе М. Горького «На дне»

1. Человек и правда в пьесе М. Горького «На дне».

2. Пьеса М. Горького «На дне» как социально-философская драма.

3. Проблематика добра и правды в пьесе М. Горького «На дне».

4. Художественное своеобразие пьесы М. Горького «На дне».

5. Система персонажей пьесы М. Горького «На дне».

6. Своеобразие конфликта и композиции пьесы М. Горького «На дне».

7. Что лучше: истина или сострадание? (По пьесе М. Горького «На дне».)

8. Сатин и Лука в пьесе М. Горького «На дне».

9. Обвинители и защитники Луки в пьесе М. Горького «На дне».

10. Проблемы человеческого общения в пьесе «На дне» М. Горького.

11. Внесюжетные элементы в пьесе М. Горького «На дне».

12. Социальное и философское в драме М. Горького «На дне».

13. «Бывшие люди» в системе персонажей пьесы М. Горького «На дне».

14. Мечтатели и скептики в системе персонажей пьесы М. Горького «На дне».

15. Злая правда и утешающая доброта в изображении М. Горького (по пьесе «На дне»).

16. Странник Лука как личность в изображении М. Горького (по пьесе «На дне»).

17. Средства выражения авторской позиции в пьесе М. Горького «На дне».

18. Система лейтмотивов в композиции пьесы М. Горького «На дне».

19. Литературная цитата и народная мудрость в высказываниях персонажей пьесы М. Горького «На дне».

Тезисные планы сочинений

Система персонажей в пьесе М. Горького «На дне»

Отличительное своеобразие пьесы в том, что большая часть персонажей не играет роли в развитии драматургической интриги Костылевы - Наташа - Пепел.

При желании можно было бы смоделировать такую драматургическую ситуацию, в которой все персонажи стали бы активными участниками главной сюжетной линии.

Герои пьесы объединены не столько действием, сколько, поначалу, местом проживания и образом жизни. Все они - ночлежники, хотя и разного социального происхождения.

Социальные различия принципиально важны для самих персонажей и составляют предмет их разговоров, но для автора важнее аспект философский, и он умело сводит к минимуму социальные противоречия между своими персонажами.

Человек в мире пьесы оказывается лишним, выкинутым за порог жизни. Бубнов Насте: «Ты везде лишняя... Да и все люди на земле - лишние».

Персонажей можно поделить на две группы: «волков» и «овец», вызывающих у читателя симпатию и антипатию; «верующих» и «неверующих»; работников и нахлебников и т. д. Но и эти различия важны автору скорее для того, чтобы индивидуализировать каждое действующее лицо. Это всего лишь разные вариации одной главной темы - темы «правды»-: для одних правда есть отталкивающая реальность их жизни, для других - мечта о лучшей участи.

В первом действии «выпадает» из общего ансамбля действующих лиц образ Луки. В нем единственном нет озлобленности и агрессивности. Лука иначе относится к людям, чем обитатели ночлежки, иначе разговаривает с ними. Для Луки убеждение, что все - люди, все - равны, есть исходное. Для него каждый индивид - источник особого качества, неведомого миру.

Лука - не столько активный герой, сколько «катализатор» тех внутренних духовных процессов, которые едва теплились в наименее безнадежных обитателях ночлежки. С его появлением в душе каждого из таких персонажей возникает огонек надежды на возможность вырваться «со дна».

Ни одному из героев не удается воплотить свою пробудившуюся мечту в жизнь. В финале пьесы усиливается трагическое напряжение. И вновь каждый персонаж вносит свою лепту в выстраивание общего главного мотива. С приходом Луки Клещ и Татарин оттаивают. Клещ даром чинит гармонь Алешке. В нем родился проблеск любви к людям, а с ним - и радость от собственного существования. Отрезвляет сообщение о смерти Актера. Оно заставляет ночлежников вновь задуматься: а может ли существовать правда без мечты? Способен ли человек встать с колен, если его мечта растоптана «злой» правдой?

Образ Луки в пьесе М. Горького «На дне»

1. Что меняется в общей атмосфере ночлежки и в жизни каждого ее обитателя с появлением Луки? Лука возбуждает в людях, готовых притерпеться к «дну», беспокойство, он стимулирует их душевную энергию.

2. Отношения Луки с Анной, Наташей, Пеплом, Настей, Клещом, Актером. Лука не столько придумывает для каждого из них заветную мечту, сколько помогает оформиться тому, что давно подспудно зрело в их душах. Не случайно он даже не пытается утешать Бубнова, Барона или Сатина. Лука обещает умирающей Анне, что на том свете мук никаких не будет - «отдохнешь там!», Актеру внушает, будто в одном городе устроена лечебница для пьяниц. «Ты только вот чего: ты пока готовься. Воздержись... возьми себя в руки и потерпи... А потом вылечишься... и жить начнешь снова...» Пеплу рассказывает про «хорошую сторону Сибирь», куда тому с Наташей впору отправиться.

3. Лука улавливает сигналы индивидуальной мечты, излучаемые каждым человеком, и дает этой мечте оформиться в целое. Тем самым их мечта, впервые найдя человеческий отклик, понимание, начинает крепнуть. А с ней крепнет и доверие человека к самому себе: он оказывается способным к первому в жизни самостоятельному действию.

4. До Луки каждый обитатель ночлежки определял себя через внешние признаки - через место. Лука же, «зацепив» то, что человек в себе уважает, помогает оформиться человеческому в человеке. Он призывает каждого поверить в реальность того, что им самим кажется несбыточной мечтой.

5. Лука формулирует свой девиз: «Во что веришь, то и есть». В его действиях нет никакой корысти. К Луке располагает его человеколюбие, его органическая потребность делать добро, стремление помочь нуждающемуся, чем только можно. Луку презрительно называют «проповедником», но он совсем не читает проповедей. Лука вовсе не говорит никому: сиди и жди, Бог тебя спасет. Он говорит: ты можешь претворить свою мечту в жизнь.

6. Советские критики отрицательно относились к нему за то, что он не призывал к революционной борьбе. Но это говорит только в пользу его здравого смысла и его глубинной народной мудрости. Суть того, что сумел сделать Лука с душами ночлежников, раскрываетсяв его притче о праведной земле.

7. Для той роли, которую осуществляет Лука, - поддержать «правду» каждого человека,- как раз и нужно, чтобы он не нес в себе никакой своей особенной правды (идеала), кроме этой способности быть эхом любой особенной правды.

И естественно, что идеальным образом такой русской «всеобщей индивидуальности» явился уютный старичок: он и мудр (в нем всеобщий опыт) и деятелен. Он мягок («Мяли много, оттого и мягок») и эластичен. Мягкость и есть его предельная духовная активность, которая проявляется в самоисчезновении, полной пассивности, благодаря чему в нем, как в воске, и может отпечататься суть другого человека.

8. При этом активность самого Луки, активность других людей, им поощряемая, «срабатывает» неожиданным образом, ибо сталкивается с обстоятельствами, силу которых Лука недооценивает. Тут Лука и виновен и невиновен одновременно. К тому же он делит вину с другими, и делать его одного ответственным за все несчастья - значит упрощать пьесу.

9. Герои пьесы относятся к Луке по-разному. Особо значима сатинская характеристика. Начав с отповеди Барону, Сатин в итоге формулирует то, чего не сумел выразить сам Лука. Монолог Сатина - не столько обличение красивой лжи Луки, сколько пример пробуждения Человека в еще одном ночлежнике.

Попытки противопоставить образы Луки и Сатина менее продуктивны, чем попытки сформулировать горьковскую «правду» о человеке, включающую в себя и правду Луки, и правду Сатина.

Краткая библиография

Бялик Б. А. Горький-драматург. - М., 1977.
В книге дается ортодоксальная трактовка пьесы «На дне», как направленной против «утешительства».

Колобаева Л. А. Позиция автора в пьесе «На дне» // Концепция личности в русской литературе рубежа XIX-XX вв. - М., 1990.
Автор подробно разбирает систему образов пьесы Горького в контексте русской литературы рубежа XIX-XX вв.

Михайловский Б. В. Творчество Максима Горького и мировая литература. - М., 1965. С. 411-447.
Автор анализирует проблематику пьесы, особенности жанра социально-философской драмы. Ряд замечаний посвящен специфике драматургического конфликта.

ЮзовскийЮ. « На дне » М. Горького. Идеи и образы. - М., 1968.
В книге анализируется жанровое и идейное своеобразие драмы М. Горького «На дне».

перейти к началу страницы