Большая детская энциклопедия

Содержание раздела

Энциклопедия для школьников

Юлий Цезарь

Юлий Цезарь (G. Julius Caesar) - знаменитый римский госуд. деятель и писатель. Родился, по словам древних историков, в 100 г. до Р. Хр.

Моммзен находит это несовместимым с карьерой Цезаря и предлагает, без достаточных оснований (согласно leges annales), 102 г. до Р. Хр. Юлии были патрицианским родом (существовали, впрочем, и плебейские ветви) и играли немалую роль в истории Рима с древнейших времен.

Древность семьи Цезарей установить трудно (первый известный относится к концу III в. до Р. Хр.); важной роли эта ветвь в политической жизни Рима не играла (гораздо заслуженнее была ветвь Иулов). Совсем незначительны были Цезари, от которых происходил по прямой линии будущий диктатор; отец его остановился в своей карьере на претуре. С материнской стороны Цезарь происходил из семьи Котт, не менее знатного рода Аврелиев.

Отца он потерял 16 лет; с матерью сохранил тесные дружеские отношения до ее смерти в 54 г.

Знатная, богатая и культурная семья ставила Цезаря в благоприятные условия внутреннего развития; тщательное физическое воспитание сослужило ему впоследствии немалую службу; основательное образование, и научное, и литературное, и грамматическое, на греко-римских основах, подготовило его и к логическому мышлению, и к практической деятельности, и к литературной работе.

Правильный, ясный и чистый язык его речей и литературных произведений вышел из школы одного из лучших грамматиков того времени, М.

Антония Гнифона, автора трактата "О латинском языке", бывшего долгое время домашним учителем в семье Цезаря.

От него Цезарь унаследовал интерес к научному занятию латинским языком.

В родстве Цезарь был с целым рядом знатных семей; ближе всего стоял он в ранней юности к Г.

Марию, женатому на сестре его отца; от Мария, очевидно, шла та демократическая традиция, которая так твердо проводилась Цезарем во все время его жизни. Марий и успел добыть ему почетное звание "возжигателя Юпитера" (flamen Dialis), потерянное им спустя 3 года; в то время ему было только 13 лет. Связь с главарями демократии сохранена была Цезарем и после смерти mapия.

В 83 г., 17 лет от роду, он женился на дочери всемогущего в свое время Цинны. Это было как бы политической демонстрацией демократической партии, приниженной и разбитой всевластным в то время Суллой.

Неудивительно, поэтому, что Сулла почти немедленно после свадьбы потребовал от Цезаря развода с женою, как то сделали по его требованию Помпей и другие.

Несмотря на неминуемую проскрипцию в случае отказа, Цезарь остался верен своей жене.

Просьбы многочисленного и сильного аристократического родства спасли его: вряд ли, притом, упрямый юноша мог казаться Сулле особенно опасным.

Немилость диктатора заставила, однако, Ю. Цезаря уехать из Рима на Восток и отбывать воинскую повинность в штабе М.

Минуция Ферма, пропретора провинции Азии.

Здесь ему пришлись исполнять дипломатические поручения при дворе вифинского царя Никомеда, благодаря чему он впервые в одном из центров позднего эллинизма акклиматизировался в эллинистическом дворцовом обществе и проник в основы эллинистической администрации и хозяйства.

Во время осады и штурма Митилены он заслужил воинское отличие - corona civica. Участвовал и в морских операциях - во флоте Сервилия Исаврика, во время борьбы его с пиратами.

Ничего важного и значительного в то время на Востоке не происходило, блестящих лавров приобрести здесь было негде. Три года пребывания на Востоке не прошли, однако, бесследно для Ю.; при дальнейших выводах о характере его политики надо всегда иметь в виду первые впечатления его юности, полученные в культурной, богатой, упорядоченной монархической Азии.

В 78 г., после смерти Суллы, Цезарь возвращается в Рим и немедленно бросается в водоворот политической жизни, его захватила реакция против Суллова строя; к крайним он, однако, не примкнул, хотя и не скрывал своих демократических убеждений.

Блестящие обвинительные речи против сотрудников Суллы - Гн.

Долабеллы; за его действия в Македонии, и Г.

Антония за грабежи в Греции - доказывают определенность взглядов Цезаря; рисковать жизнью и карьерой с Лепидом и его последователями было бы ненужным безумием.

Когда вновь стала грозить война с Митридатом, Цезарь, которого влекла на Восток и культурная среда, и живая умственная жизнь, едет в Родос - один из мировых городов того времени, соперничавший с Александрией и Антиохией.

По дороге, близ Милета, его захватывают в плен пираты. Только крупный выкуп спасает его из их рук.

Вероятно как член cohors praetoria одного из наместников Востока, Ю. Цезарь имеет возможность наскоро организовать флот, захватить пиратов и доставить их в Пергам. То, что оттуда пираты должны были быть доставлены на усмотрение вифинского пропретора Г. Юния Силана, доказывает, может быть, что Ю. Цезарь приписан был к его именно когорте.

Впрочем, распоряжений Силана Ю. Цезарь не дождался, а расправился с пиратами своей властью, боясь воздействия их на Силана деньгами.

Пребывание на Родосе проходить для Ю. Цезаря в занятиях красноречием. Смуты в Азии заставляют его попытать счастья во главе самостоятельного отряда, но остается он там недолго; пойти в субалтерны он очевидно не хотел.

В 74 г. он возвращается в Рим и попадает на место своего умершего дяди в коллегию понтификов.

На выборах в военные трибуны Ю. Цезарь побивает кандидата аристократии; при восстановлении народного трибуната оказывает деятельную поддержку Помпею; добивается возвращения Л. Цинны, сподвижника Лепидаи Сертория.

К этому времени относится начало его сближения с Помпеем и Крассом, на тесной связи с которыми он строит свою дальнейшую карьеру.

В 69 г. его выбирают квестором.

Одним из первых его актов, как магистрата, была демонстрация все в том же Марианском демократическом духе. Умирает его тетка - жена Мария, и над ее гробом Цезарь произносит laudatio, полную воспоминаний о Марии; в похоронной процессии фигурируют маски Мария и других вождей демократии.

Демонстрация повторяется при похоронах жены Цезаря, Корнелии.

К демократической нотке присоединяется демонстративное указание на связь Цезаря с царями старого Рима, вплоть до Энея и Венеры.

Обязанности квестора Цезарь исполняет в Испании.

На обратном пути из провинции он завязывает отношения с транспаданцами, давая им надежду на возможность распространения на них прав римского гражданства.

Промежуточные годы между квестурой и эдилитетом заняты все более тесным сближением Цезаря с Помпеем и Крассом.

Новая женитьба - на внучке Суллы, дочери Кв.

Помпея Руфа - скрепляет, по эллинистическому обычаю политических браков, это сближение.

Как приверженец Помпея, все более и более переходившего на сторону демократии, Цезарь стоит, не поступаясь, однако, ни в чем своими демократическими принципами, за экстраординарные военные полномочия Помпея.

В то же время он заведует Аппиевой дорогой. Эпоху в жизни Цезаря составляют 66 и 65 годы, время первых важных политических его шагов.

Деятельность его в это время стоит в тесной связи с историей так наз. заговора Катилины. Точка зрения на заговор Катилины и на роль в этом заговоре Цезаря зависит всецело от отношения к источникам, характеризующим этот эпизод.

Два современника сообщают нам подробно о случившемся: Цицерон, один из руководителей политической жизни этих годов, в ряде речей 63-го года (речи против Катилины, речи об аграрном законе, за Мурену, за Г. Рабирия; см. мастерские переводы этих речей с содержательными введениями и комментарием Ф.

Зелинского - "М. Туллий Цицерон", I, СПб., 1901, 587 сл.) и в массе упоминаний и воспоминаний позднейшего времени, и Саллюстий, в то время совсем еще молодой человек, историческая монография которого о заговоре Катилины написана после смерти Ю. Цезаря.

Кроме этих основных современных источников, имеется содержательный пересказ событий у Кассия Диона (всецело зависит от Ливия), Светония, Плутарха и Аппиана; важен также комментарий Аскония к некоторым речам Цицерона, из перечисленных источников наименее надежна монография Саллюстия, искажающего факты в угоду своей антиолигархической, цезарианской тенденции.

В высшей степени ценны данные Цицерона, коррективом которых является изложение Ливия и Аскония.

Крупные успехи Помпея на Востоке, приобретенная им слава, созданное им войско вызвали в Риме убеждение, что Помпей несомненно в ближайшем будущем сыграет в Риме роль Суллы.

Особенно ясно сознавалось это лицами, одинаково с Помпеем добивавшимися первенствующего положения в Риме - его недавними союзниками, руководителями демократов Крассом и Цезарем.

Для противодействия тенденциям Помпея демократам надо было сосредоточить в своих руках власть и иметь опору в войске. Сенат и правительство были враждебны и помпеянцам, и антипомпеянцам; усиление и тех, и других было для правительства одинаково гибельно.

Никому неизвестно было, когда именно вернется Помпей, и поэтому сопротивление надо было организовать заранее.

Орудиями своими Красс и Цезарь сделали дезигнированных консулов, избранных на 65 год, но осужденных по обвинению в подкупе и поэтому не допущенных к магистратуре: П.

Автрония Пета и П.

Корнелия Суллу. Решено было, что консулы, избранные на место осужденных, будут убиты; их заменят Автроний и Сулла, а эти последние провозгласят Красса диктатором, Цезаря - его ближайшим помощником (magister equitum).

Исполнителями убийства должны были быть Л. Серий Катилина, бывший правитель Африки, озлобленный на сенат за недопущение его кандидатуры на консульство 65-го года в виду тяжелых обвинений провинциалов, и Л.

Пизон, наравне с Катилиной, Автронием и Суллой слуга Суллова режима, успевший прожить большую часть награбленного при проскрипциях.

Катилине обещано было консульство на будущий год, Л.

Пизон должен был немедленно после переворота подготовить вооруженную силу в Испании.

К заговору привлечен был и Геллий, командир флота у берегов Италии, Сардинии и Галлии: он должен был обеспечить сообщения между заговорщиками.

Заговор не удался, убийство не было приведено в исполнение.

Новые консулы, однако, не преследовали ни главарей заговора, ни орудий его.

Они боялись, очевидно, как влияния Красса и Цезаря, так и в особенности нового соединения их с Помпеем или подчинения их последнему.

Консул Торкват не только отрицал существование заговора, но даже защищал Катилину в его процессе, что готов был сделать и Цицерон.

Не мешало правительство и отправлению Пизона, в качестве quaestor pro praetore, в Испанию, где он вскоре погиб от руки убийцы.

Несмотря на эту первую неудачу, Цезарь, поддерживаемый Крассом, развивает в год своего эдилитета широкую агитаторскую деятельность, с целью подготовить удар на будущий 64-й или 63-год.

Демонстративное значение имело восстановление трофеев Мария, разрушенных в свое время Суллой; орудиями агитации служили невиданные по роскоши игры, где гладиаторы сражались в серебряном вооружении.

На место Пизона в Испанию отправлен был Ситтий, которого поддерживал деньгами и влиянием упомянутый уже Сулла. Рядом с этим затеяно было создать, в противовес Помпею, военное командование в Египте, которое якобы завещано было Риму Птолемеем-Александром.

Занять этот пост должен был или Цезарь, или Красс.

В Италии поддержкой Цезаря и Красса должны были служить транспаданцы, усиленно добивавшиеся гражданства, обещанного им Цезарем и Крассом.

Планы Цезаря терпят, однако, неудачу на всех пунктах: сенат ясно сознавал, что Цезарь стремится к ниспровержению олигархического строя и всеми средствами боролся против ловкого и смелого противника.

В 64 г. усилия Цезаря и его партии направлены были прежде всего на проведение в консулы их агентов - Катилину и Г.

Антония.

Подкуп и избирательная агитация организованы были в широчайших размерах.

Олигархия должна была быть подорвана рядом ударов в лице видных ее представителей.

Предъявлено было обвинение бывших агентов Суллы в убийствах во время проскрипций; разбиралось оно перед судом (quaestio de sicariis) под председательством Ю. Цезаря, как judex quaestionis (он имел на это право как бывший эдил).

Но в проскрипциях Суллы запятнаны были и наиболее видные агенты Ю. Цезаря; ловким ответом со стороны сената было привлечение кандидата на консульство Катилины к суду самого Цезаря, по обвинению в таких же квалифицированных убийствах. Ход этот поставил Цезаря в довольно неловкое положение: вина была ясна, а обвинить - значило погубить все расчеты, основанные на Катилине. Цезарь стал затягивать процесс; тем не менее это обвинение, в связи с агитацией сената и незапятнанностью и влиянием сенатского кандидата Цицерона, повело к тому, что Катилина не был выбран; не удался и план создания особого вигинтивирата - комиссии из 20 членов с неограниченными полномочиями для надела всех неимущих землею, проводить который должен был трибун Сервилий Рулл. Решительным ударом для аристократии должно было послужить обвинение Г. Рабирия - одного из убийц трибуна Аппулея Сатурнина - в незаконном, хотя и санкционированном сенатом убийстве римского гражданина за чисто политическое действие.

Против права сената объявлять военное положение в городе (s. с. ultimum) направили Ю. Цезарь и Красс свое оружие, предвидя возможность применения и к ним подобной меры. Форма преследования выбрана была самая устрашающая: антиквированный процесс perduellionis, влекший за собой засечение до смерти, возбужден был против Рабирия агентом Юлия Цезаря, Т.

Лабиеном; судьями были сам Ю. Цезарь и консул прошлого года Л. Цезарь.

И в аграрном деле, и в процессе Рабирия сенат боролся с Ю. Цезарем через своего консула М. Туллия Цицерона.

И там, и здесь красноречие блестящего оратора и влияние сената победили.

Обойденный Катилина не унялся.

Безоткрытой, может быть, поддержки, но не без сочувствия Ю. Цезаря, выступает он вторично кандидатом на консульство 62-го года, выставляя широкую социалистическую программу, которая должна была объединить около него всех обездоленных.

Борьба с ним была нелегка и на этот раз, но все же он выбран не был.

Новая неудача была для Катилины приговором; его политическая жизнь кончилась. С этим мириться он не хотел; возник анархический заговор Катилины, фантастично задуманный и плохо подготовленный, в котором Ю. Цезарь никакого участия не принимал и принимать не мог.

Заговор Катилины был подавлен, сам он во главе войска погиб, его сторонники захвачены были в городе и дело о них передано консулом на обсуждение сената.

Красс и Цезарь уже раньше неоднократно определенно и открыто указывали на свою несолидарность с Катилиной.

Нелегко всетаки было положение Цезаря, судьи Рабирия, когда 5 дек. в сенате ему пришлось высказаться о судьбе заговорщиков, которым консул и значительная часть сената готовили смерть. Цезарь вышел с честью из трудного положения.

Он не сказал ни слова в оправдание заговорщиков, но указал на незаконность смертного приговора, предлагая смягченное, хотя также незаконное наказание - интернирование в муниципиях.

Мнение Цезаря не прошло, его обессилил Катон; результатом для Цезаря была враждебная против него демонстрация всадничества при выходе его из курии - демонстрация, едва не превратившаяся в убийство.

Народ, однако, был на стороне Цезаря, в значительной мере благодаря деньгам Красса.

Он доказал это, когда в тот же год консульства Цицерона вотировал закон о замене кооптации при появлении нового великого понтифика выборами и в виду ожидавшейся смерти великого понтифика выбрал его преемником Цезаря, против оптиматских главарей Катула и Сервилия Исаврика.

В 62 г. Ю. Цезарь отправлял претуру.

Планы его относительно самостоятельных действий, которыми был бы парализован Помпей, рушились.

Не без труда удалось ему избежать обвинения в участии в заговоре Катилины.

Возвращение Помпея близилось.

Оставалось одно: пойти на вторые роли при Помпее и прежде всего загладить те свои действия, которые могли возбудить неудовольствие Помпея. Цезарь открыто выступает агентом Помпея.

Он требует, чтобы Помпею поручено было закончить постройку храма Юпитера Капитолийского - честь, которая предназначена была признанному главе оптиматов Катулу; он обвиняет даже Катула в присвоении денег, ассигнованных на постройку. Через Лабиена он проводит разрешение Помпею присутствовать на играх в одежде триумфатора.

Наконец, он же и Метелл Непот требуют для Помпея военной власти в Италии, под предлогом необходимости окончательно справиться с Катилиной и его войском.

Против последнего сенат выступил чрезвычайно энергично; объявлено было даже военное положение и оба магистрата, предложившие закон, лишены были власти. Цезарю пришлось уступить и на время отказаться от исполнения своих обязанностей.

Вернулся он к ним по просьбе самого сената, сознававшего, что зашел слишком далеко.

Помпей вернулся в Рим частным человеком, без войска, и поселился вне города, в ожидании триумфа.

На это время падает скандальный процесс Клодия, вызванный его появлением в женском костюме на исключительно женском празднике Доброй Богини (Bona Dea), справлявшемся женой Цезаря в его доме. Цезарь в этом процессе держался все время в стороне, ограничившись разводом с женой: в Клодии он видел полезное для будущего орудие. 61-ый год Цезарь проводит в Испании, почти все время воюя с непокоренными еще племенами, создавая себе этим военное имя и материальное обеспечение для будущего.

В данный момент Испания была единственным местом, где стояло сильное войско и где без особых усилий быстро можно было приобрести и лавры, и деньги.

В 60 г. Цезарь вновь в Риме, где его ждали триумф и консульство.

Первым он, однако, пожертвовал для второго - пожертвовал охотно, хотя и невольно, под давлением придирки сената, требовавшего от него личного заявления о своей кандидатуре; его триумф вряд ли мог произвести сильное впечатление после только что отпразднованного триумфа Помпея.

Консульство Цезаря было необходимо как ему, так и Помпею. Распустив войско, Помпей, при всем своем величии, был беспомощен; ни одна из мер его не проходила в виду упорного сопротивления сената, а между тем, аграрный закон, обещанный им ветеранам, и утверждение распоряжений в Азии были для него делами не терпевшим отлагательства.

Провести все это агенты Помпея не могли: нужна была более крупная сила и более могущественное влияние: отсюда союз Помпея с Цезарем и Крассом.

Необходимостью был он, как мы видели, и для Цезаря. Убедить Красса, старого врага Помпея, было нелегко, но в конце концов удалось. Так возник первый триумвират - частное соглашение трех лиц, никем и ничем кроме их взаимного согласия не санкционированное. Частный характер триумвирата подчеркивается и скреплением его браками: Помпея - на дочери Ю. Цезаря, Юлии, Цезаря - на дочери Кальпурния Пизона.

Консульство Цезаря открылось борьбою с сенатом из-за аграрного закона.

Закон этот был умеренной копией с Сервилиева и был важен не столько по содержанию, сколько как пробный камень.

Ожесточенная борьба, в которой вождем сенатской партии явился коллега Цезаря, М.

Бибул, окончилась победой Цезаря, заставившего народ вотировать закон, сенат - принести присягу на исполнение его, а Бибула - отказаться от дальнейших действий и запереться у себя в доме, подавая признаки жизни лишь постоянным вывешиванием протестующих эдиктов.

Проведение аграрного закона дало Цезарю возможность развить широчайшую законодательную деятельность главным образом агитационного характера. Распоряжения Помпея на Востоке были утверждены, но на этом и прекратилась деятельность Цезаря в интересах Помпея.

Главной задачей является ослабление сената. Разрушается прежде всего союз сената и всадничества тем, что Цезарь соглашается, вопреки сенату, на уменьшение откупной суммы Азии на 1/3.

Падает завеса, которая скрывала дебаты сената от граждан: acta сената отныне публикуются во всеобщее сведение, деятельность правительства вообще, в связи с новостями всякого рода, оглашается в особых "городских ведомостях" (acta urbis).

Инструкции, который давались сенатом правителям провинций, нашли, вероятно, корректив в законе Цезаря, где собрано было все то, что должно было служить руководством для провинциальных магистратов.

Дополнением законов Цезаря были законы его ставленника, трибуна Клодия.

Единственное стеснение собраний по трибам - возможность препятствовать им заявлением о неблагоприятных знамениях - уничтожилось с отменой Клодием lex Aelia Fufia, регулировавшей это право магистратов и авгуров.

Народ был еще более связан с Ю. Цезарем проведением законов о даровой раздаче хлеба, о праве объединяться в организации с политическою целью, наконец, осуждением всех посягнувших незаконно на жизнь римского гражданина.

Правда, эти законы падают уже наследующий год, но их связь с законами Цезаря несомненна.

Наиболее крупное значение для дальнейшего имел закон Ватиния, по которому Цезарь должен был получить после консулата не наблюдение за лесами и дорогами в Италии, т.е. борьбу с разбоем, как того хотел сенат, а управление Северной Италией и Иллирией, на 5 лет, с большим войском (3 лег. - более10000 чел.).

И здесь сенат должен был уступить и даже пойти дальше: добавить к перечисленному выше управление Галлией заальпийской на тот же срок (там стоял 1 легион).

Галльский проконсулат Цезаря был прямым продолжением его политики за последние 7-8 лет, и прежде клонившейся, в противовес Помпею, к получению крупных военных сил.

Как центр сосредоточения сначала намечалась Испания, но более близкое знакомство с этой страною и недостаточно удобное географическое положение ее по отношению к Риму заставили Цезаря отказаться от этой идеи, тем более, что в Испании и в испанском войске сильны были традиции Помпея.

Галлия, в том виде, в каком получал ее Ю. Цезарь, давала большее и лучшее.

Нет сомнения, что на управление ею Цезаря Помпей согласился только под давлением крайней необходимости.

Галлия Цизальпинская отдавала Италию, лишенную войска, в полное распоряжение командира предъальпийских легионов; вместе с тем она обеспечивала постоянный набор свежего, превосходного войска, так как здесь еще держалась мелкая собственность старого римского образца; наконец, богатейшая страна эта обеспечивала войска провиантом на случай войны в Альпах или в Иллирике.

Галлея заальпийская давала эффектное поле для военной и политической деятельности Цезаря. С одной стороны он сталкивался здесь с политическим вопросом первой важности, настоятельно требовавшим разрешения.

Движения северных племен, главным образом германцев, приобрели за последнее время угрожающий характер.

Кимвры и тевтоны были только прелюдией; за ними стояло море новых племен, а между тем усилиями Рима и внутренними распрями сильная прежде Арвернская держава, объединившая около себя на время всю кельтскую нацию, была разрушена, и разрозненные кельтские племена не в силах были противиться германскому напору. Человеку, хранившему традиции Мария, победителя кимвров, и Аппулея, автора идеи о необходимости сильной, заселенной италийскими колонистами Галлии, ход событий на севере и возможность германского наводнения должны были быть ясны.

Не лишено значения было и то, что первым актом Цезаря должно было быть отражение нашествия гельветов, сходного с нашествием кимвров и тевтонов, что давало прямую преемственную связь между действиями Мария и Цезаря.

Важность политического вопроса сознавалась в Риме, конечно, не одним Цезарем; разрешение его давало ему ореол не только в глазах италийского населения, с IV в. до Р. Хр. жившего под страхом кельтских нашествий. С другой стороны, сравнительно культурная Галлия обещала богатейшую добычу, как результата войны, а легкость, с которою справились недавно с сильным царством арвернов, давала возможность думать, что война не будет очень тяжелой и продолжительной, тем более, что имелась и прекрасная операционная база в Ронской провинции, и удобный способ для внесения еще большей розни во внутреннюю жизнь Галлии, в виде старой дружбы с эдуямп.

Наконец, борьба требовала сильного войска и давала право все увеличивать количество солдата. Центр тяжести для Ю. Цезаря за все время войны лежал, однако, не в Галлии, а в Италии и Риме; главная квартира его все время была в Сев.

Италии, откуда он следил за событиями и направлял их. Ход Галльской экспедиции известен нам преимущественно в изложении самого Ю. Цезаря, из его "Комментариев о галльской войне" ("Commentarii de bello gallico"). Рядом с ним мы имеем связное изложение только у Диона Кассия и Светония, да отрывки у Аппиана, Плутарха и эпитоматоров Ливия.

В общем изложении Ю. Цезаря можно считать заслуживающим доверия, хотя оно и не свободно от преувеличений и искажений, в отдельных случаях, вызвавших еще в древности резкую критику со стороны одного из друзей Ю. Цезаря, Азиния Поллиона. С уверенностью можно сказать также, что почти все указанные выше параллельные изложения в основах зависимы от комментариев Цезаря, пользовавшихся широкою известностью с момента их появления и вплоть до позднего императорского времени.

Неясность комментариев Ю. Цезаря в географическом отношении, спешный характер изложения, политическая тенденция, важность вопроса для политической истории Рима, высокий интерес гениальных военных операций Цезаря, описанных им самим, для военной истории - все это вместе взятое содействовало тому, что новейшая научная литература о галльской войне необозрима.

На правильную точку зрения поставлен был вопрос изучения экспедиций Цезаря впервые Наполеоном III и полковн. Стоффедем, давшими точные изыскания местности при помощи ряда систематических раскопок.

На их работах главным образом основываются позднейшие исследования.

Положение дел в Галлии в 58 г. было следующее.

Борьба за главенство в Галлии, утерянное арвернами, шла между двумя сильными племенами - секванами и эдуями.

Первые - соседи германцев - призвали на помощь сильную германскую бродячую армию под предводительством Ариовиста.

В союзе с ним, скорее даже в подчинении у него, секваны боролись с эдуями, старыми друзьями Рима, нанося им один удар за другим. Рим помощи эдуям не оказал; напротив, Ариовист признан был в 59 г., накануне Цезарева проконсульства, таким же "другом римского народа", как и эдуи.

Между тем германская сила в Галлии росла и грозила не одним эдуям.

Орда Ариовиста усиливалась и по его следам собирались двигаться другие племена.

Ближе всего из кельтов средней Галлии стояли перед неизбежным нашествием гельветы, соседи секванов, старые союзники кимвров.

Беспокойные соседи, мечты о главенстве в Галлии, желание избавиться от Ариовиста и освободить эдуев от порабощения - все это вместе взятое побудило гельветов, если может быть и не всем народом, то огромной ордою двинуться в Галлию, искать, как они говорили, мест для жительства.

Как конечная цель похода намечалась, может быть только как предлог, страна сантонов. Рона отделяла гельветов от римской провинции, горы - от секванов и эдуев.

Путь через римскую территорию был удобнее и казался безопаснее; вражды с Римом гельветы не хотели и просили, поэтому, пропуска. Ю. Цезарь, появившийся уже в Галлии, в пропуске отказал и укрепил берега Роны.

Гельветы не настаивали и двинулись через горы. С Ариовистом столкновения не было и они благополучно собирались перейти в область эдуев, когда Цезарь, сосредоточив, за время медленного движения орды, свои силы, встал перед ними, как защитник эдуев, может быть непрошенный или приглашенный только частью племени. Решительная битва произошла около столицы эдуев Бибракте; гельветы были разбиты и только часть их водворена на места прежнего жительства.

Оттолкнуть германцев, по плану Цезаря, должны были не кельты, а он; главенствовать в Галлии в качестве спасителя от германцев должны были не гельветы, а римляне.

Повод к войне с Ариовистом был тот же, что и для борьбы с гельветами - интересы эдуев.

Недалеко от Рейна, (нын.

Безансон), между ним и Vesontio германцы, с Ариовистом, были разбиты на голову.

Гегемония в Галлии естественно перешла в руки сильнейшего - владетеля римской провинции, Цезаря.

Он добился председательства в собраниях депутатов племен, требовал провианта, фуража и конницы.

Отказались подчиниться ему только северные племена, бельги.

Кампания 57 г. имела целью сломить их сопротивление.

Коалиционная армия бельгов (дружественно римлянам было одно только племя ремов) рассеялась до решительного столкновения с Цезарем.

Диверсия Цезаря в область одного из союзных племен (белловаков) и невозможность для варваров организовать и прокормить крупную армию привели к тому что контингенты бельгов рассеялись по домам и Цезарь без труда подчинил их по одиночке.

В 56 г. сопротивление приморских западных кельтов удалось сломить только комбинированным нападением с суши и с моря.

В том же году римские войска появились в Аквитании и приморские бельги увидали легионы в своих лесах и болотах. - Гегемония, лишавшая кельтские племена инициативы в борьбе с соседями, обязывала Цезаря обеспечить безопасность границ.

Из-за Рейна грозили германцы, с севера, из Британии, в каждый данный момент можно было ожидать появления британских кельтов.

Годы 55-53 заняты были четырьмя военными диверсиями к соседям: двумя походами в Германию (55 и 53) и двумя в Британию(55 и 54 г.).

Завоеваний эти походы не дали, но обеспечили границы на долгое время и внушили страх и в Германии, и в Британии.

В 54 г. начинается, несмотря на кажущееся подчинение, сильное брожение среди галльских племен.

Общая зависимость от Рима сгладила противоположность племенных интересов; сознание национального единства всегда было сильно в галлах; гнет римских требований претил свободолюбивым кельтам.

Попытки сбросить с себя тяжелую гегемонию начались, однако, не с общего восстания, а с местных вспышек.

Первая вспышка произошла у наиболее диких племен.

Зимою54 г. одно из сильнейших племен бельгов - эбуроны - воспользовалось тем, что Цезарь для удобства зимовки распределил свое войско по отдельным лагерям, и напало на одного из легатов Цезаря, Титурия Сабина, в его лагере. Хитростью удалось предводителю эбуронов Амбиоригу заставить Сабина покинуть свой лагерь; он был со всем своим войском уничтожен бельгами. Соседний легат Ю. Цезаря, Кв. Цицерон, не повторил ошибки Сабина, его войску удалось отстоять свой лагерь. Цезарю пришлось спешить на выручку, тем более, что поднялось все соседство: карнуты, сеноны и др.

Зимой и летом Ю. Цезарь во главе 10-ти легионов подавлял смуту и жестоко расправлялся с восставшими.

В 53 г. все казалось спокойным, и Цезарь счел возможным вернуться на зиму в свою обычную зимнюю резиденцию в Сев.

Италии.

Но восстание эбуронов было только прелюдией.

Национальное самосознание было окончательно пробуждено экзекуциями; кельтская нация не замедлила сплотиться, выбрав своим центром старых своих гегемонов арвернов и их молодого руководителя, недавно провозглашенного царем, Верцингеторикса, инициатора и душу затевавшейся отчаянной борьбы.

Зимою 53 года соглашение подготовлялось; в конце зимы начались враждебные действия.

В первые месяцы восстала далеко не вся Галлия: центр и запад сплотились около Верцингеторикса, север поднимался медленно, восток и в центре лингоны и ремы были на стороне Цезаря.

План галльского вождя состоял в том, чтобы отрезать войско Цезаря, стоявшее в стране сенонов, от центра римского влияния - долины Роны и от его вождя, бывшего в Италии.

Для этого одновременно карнуты перерезывают гарнизон нынешнего Орлеана и осаждают войска в нынешн. Sens, отряд галлов спускается с арвернских высот в римскую провинцию, сам Верцингеторикс стремится подчинить себе суэссионов, эдуев, битуригов и тем преградить Цезарю доступ к легионам.

План этот не удался. Цезарь, с горстью наскоро собранных солдат, организует защиту провинции и делает диверсию в страну арвернов.

Верцингеторикс, рассчитывая уничтожить его в знакомых ему местах, покидает на время свой пост и бросается навстречу отряду Цезаря. Цезарь тем временем, бросив отряд, с горстью всадников усиленными маршами проходит через провинцию и области эдуев и лингонов к легионам.

Возвращение Верцингеторикса на прежний пост не помешало Цезарю быстро справиться с восставшими сенонами и карнутами и двинуться на юг.

Неудача под Новиодуном и быстрая тактика Цезаря, неуверенность в своем войске и уверенность в неуспехе правильных битв изменили план Верцингеторикса.

Он решил отныне не принимать сражений, опустошить все на пути Цезаря, постоянно беспокоить его конницей, не допуская к провианту и фуражу, защищать только важнейшие и сильнейшие пункты.

Первым таким пунктом был Аварик. Только по настойчивому желанию галлов решился защищать это место Верцингеторикс, без надежды на успех. Согласно его ожиданиям, слабая крепость на глазах у галльского войска была взята приступом.

После этого успеха Цезарь делит свою армию на северную, под командой Лабиена, и южную.

Преградами в движении этих армий были твердыня Герговии, столицы арвернов - для южной армии Цезаря, город Паризиев - для северной.

Отчаянная попытка Цезаря штурмовать неприступную твердыню арворнов кончилась неудачей; он потерпел сильное поражение.

Неудачна была и экспедиция Лабиена.

Ему не удалось пробраться через толпы врагов к своему главному центру Аварику.

Поражение непобедимого проконсула подняло всю Галлию; присоединились и эдуи, и секваны.

Верцингеторикс вновь избран был верховным вождем.

В его руках очутилась сильная армия, с 15000 превосходной галльской конницы.

К счастью для Цезаря, медленная организация Верцингеториксом новых отношений и новой армии дала ему возможность соединиться с Лабиеном и вместе двинуться к югу.

Агитация проникла в римскую провинцию; Цезарь боялся за верность аллоброгов, нужны были подкрепления.

Надеясь на силу галльской конницы, побуждаемый энтузиазмом всей Галлии, Верцингеторикс решился не пускать Ю. Цезаря в провинцию.

Около нын.

Дижона конница Верцингеторикса завязала решительный бой. Римское войско Цезаря спасено было удалью нанятой Цезарем германской конницы, нанесшей решительное поражение галлам.

Поражение это заставило Верцингеторикса броситься в сильную крепость эдуев, Алезию, и ждать здесь выручки со стороны объединенной Галлии.

До конца лета 52 г. длилась осада Алезии.

Блокада начала уже истощать голодом гарнизон, когда появилась на выручку армия соединенных племен Галлии.

Комбинированный штурм Цезаревых укреплений со стороны Алезии и извне отражен был, однако, Цезарем, войско галлов разбито, гарнизон Алезии вынужден сдаться. Этим восстание было окончательно подавлено, национальная сила Галлии сломлена.

В 51 г. Цезарю оставалось только довершить дело рядом экспедиций в страны наиболее упорных галльских племен.

Блестящие результаты первых экспедиций колоссально подняли престиж Цезаря в Риме; галльские деньги поддерживали этот престиж не менее успешно. Сенатская оппозиция против триумвирата, однако, не дремала, и Помпей в Риме переживал ряд неприятных моментов.

В Риме ни он, ни Красс не чувствовали себя на месте; обоим хотелось военной власти. Цезарю, для достижения намеченных целей, необходимо было продолжение полномочий.

На основе этих желаний зимою 56-55 гг. Состоялось новое соглашение триумвиров, по которому Цезарь получал Галлию еще на 5 лет, Помпей и Красс консульство на 55-ый год, а затем проконсульства: Помпей - в Испании, Красс - в Сирии. Сирийское проконсульство Красса окончилось его гибелью.

Помпей остался в Риме, где после его консульства началась полная анархия, может быть не без стараний Ю. Цезаря.

Анархия достигла таких размеров, что Помпей выбран был на 52 год консулом без коллеги.

Новое возвышение Помпея, смерть жены Помпея, дочери Цезаря (в 54 г.), ряд интриг его против возраставшего престижа Цезаря неминуемо вели к разрыву между союзниками; но восстание Верцингеторикса на время спасло положение. Серьезный столкновения начались только в 51 г.

Помпей фигурировал при этом в роли, которой он давно уже добивался - в роли главы римского государства, признанного сенатом и народом, соединявшего военную власть с гражданской, сидевшего у ворот Рима, куда к нему собирался сената, обладавшего проконсульской властью и распоряжавшегося сильным семилегионным войском в Испании.

Если раньше Цезарь был необходим Помпею, то теперь он мог быть для Помпея только помехой, которую нужно было устранить как можно скорее, в виду того, что стремления Цезаря были несовместимы с положением Помпея.

Конфликт, лично назревший уже в 56 г., теперь был зрел и политически; инициатива его должна была исходить не от Ю. Цезаря, положение которого было несравненно хуже политически и по отношению к законности, а от Помпея, у которого были в руках все козыри, кроме военных, да и последних было мало только в первые моменты.

Помпей поставил дело так, что конфликт между ним и Цезарем оказался не личным их столкновением, а столкновением между революционным проконсулом и сенатом, т. е. законным правительством.

Переписка Цицерона служит документальным пробным камнем, показывающим достоверность изложения событий самим Цезарем в его политической брошюре исторического содержания, озаглавленной: "De bello civili".

Огромное значение имела бы 109-ая книга Ливия, если бы она до нас дошла в оригинале, а не в извлечениях Флора, Евтропия и Орозия.

Основу Ливиева изложения сохранил нам, может быть, Дион Кассий.

Много данных находим мы и в кратком очерке офицера времен имп. Тиберия, Веллея Патеркула; многое дает Светоний, кое-что - автор исторической поэмы из времени гражданской войны, современник Нерона, Лукан, Аппиан и Плутарх восходят в изложении гражданской войны, вероятно, к историческому труду Азиния Поллиона.

По соглашению Цезаря и Помпея в Лукке 56 г. и последовавшему за ним закону Помпея и Красса 55 г., полномочия Цезаря в Галлии и Иллирике должны были прекратиться в последний день февраля 49 г.; при этом определенно указано было, что до 1 марта 50 г. речи в сенате о преемнике Цезарю не будет.

В 52 г. только галльские смуты не дали состояться разрыву между Цезарем и Помпеем, вызванному передачей всей власти в руки Помпея, как единого консула и в тоже время проконсула, чем нарушалось равновесие дуумвирата.

Как компенсации, Цезарь требовал для себя возможности такого же положения в будущем, т.е. соединения консулата и проконсулата или, вернее, немедленной замены проконсулата консулатом.

Для этого необходимо было добиться разрешения быть выбранным консулом на 48 г., не вступая в течение 49 г. в город, что было бы равносильно отказу от военной власти.

Плебисцит 52 г., проведенный в марте месяце всей трибунской коллегией, дал Цезарю просимую привилегию, чему Помпей не противоречил.

В этой привилегии содержалось, согласно обычаям, и молчаливое продолжение проконсульства до 1 января 48 г.

Неудача Ю. Цезаря в борьбе с Верцингеториксом заставила правительство пожалеть о сделанной уступке - и в том же году проведен был ряд боевых законов, направленных против Цезаря.

Помпею продолжена была его власть в Испании до 45 г.; для устранения возможности Цезарю после консулата возобновить немедленно проконсулат, был проведен закон, запрещавший отправление в провинцию ранее чем через 5 лет после сложения магистратуры; наконец, прямо в отмену только что данной привилегии подтверждено было постановление, запрещавшее добиваться магистратур, не находясь в Риме.

К проведенному уже закону, вопреки всякой законности, Помпей присоединил, однако, клаузулу, подтверждавшую привилегию Цезаря.

В 51 г. счастливое окончание галльских войн дало Цезарю возможность вновь деятельно выступить в Риме.

Он просил у сената, добиваясь от него формального признания привилегий, продолжения проконсулата хотя бы в части провинции до 1 января 48 г. Сенат отказал и этим поставлен был на очередь вопрос о назначении преемника Ю. Цезарю.

Законным, однако, было разбирательство этого дела только после 1 марта 50 г.; до этого времени всякая интерцессия дружественных Цезарю трибунов и формально была совершенно основательной. Цезарь добивался лично уладить свои отношения с Помпеем; крайние в сенате не желали этого допустить; средние искали выхода, находя его в том, чтобы Помпей встал во главе войска, назначенного для парфянской войны, настоятельно необходимой в виду поражения и смерти Красса. Сам Помпей тяжело болел и большую часть времени проводил вдали от Рима.

В 50 г. дело должно было принять более острый оборот, тем более, что Цезарь нашел себе гениального в политической интриге агента - Куриона, избранного на этот год трибуном.

Из консулов один - Эмилий Павел - был на стороне Цезаря, другой - Г.

Марцелл - всецело против него, как руководитель сенатских ультраконсерваторов. Целью Куриона было поссорить сенат и Помпея и заставить последнего вновь войти в сношение с Цезарем.

Для этого он противился всякому постановлению сената о провинциях и требовал, чтобы законность была восстановлена вполне, т.е. чтобы и Помпей, и Цезарь отказались от полномочий.

Весною Помпей сильно заболел; во время выздоровления он письменно согласился на условия Куриона и, окончательно оправившись, двинулся к Риму.

Его сопровождал сплошной триумф; встречи, молебствия и т.д. давали ему уверенность в том, что вся Италия за него.

Несмотря на это, и под Римом он не взял назад данного им согласия.

Весьма возможно, что в конце 50 г. происходила новая дипломатическая кампания Цезаря, вызывавшая Помпея на соглашение; на Парфию, вероятно, указывалось как на средство примирения.

Помпей мог быть там в своей сфере и обновить свои восточные лавры.

Показателем мирного настроения Цезаря и возможности соглашения служит то, что Цезарь отдал, по требованию сената, два своих легиона (один - ссуженный ему Помпеем) и отправил их в Италию по направлению к Брундузию.

Осенью 50 г. Цезарь появился, наконец, в Сев.

Италии, где его встретила копия торжеств, оказанных Помпею.

В ноябре он был вновь в Галлии, где за политической демонстрацией, только что состоявшейся в Италии, последовала военная, в виде смотра легионам.

Год близился к концу, а положение все было крайне неопределенным.

Примирение между Цезарем и Помпеем окончательно не удалось; симптомом этого является то, что Цезаревы лепоны, отправленные было в ноябре в Брундузий, были задержаны в Капуе и затем ждали событий в Луцерии.

В сенате Г.

Марцелл энергично добивался того, чтобы Ю. Цезаря объявили незаконно обладающим властью и врагом отечества, на что не было законных оснований.

Большинство сената, однако, настроено было мирно; сенат больше всего желал, чтобы Цезарь и Помпей оба сложили свои полномочия.

Главным противником Марцелла был Курион. 10 декабря он уже не мог функционировать как трибун: в этот день вступали новые трибуны.

Но и теперь Марцеллу не удалось увлечь за собою сенат; тогда он, не желая передать дело в руки новых консулов, в сопровождении нескольких сенаторов, без всяких полномочий, 13 декабря появился в Куманской вилле Помпея и передал ему меч для защиты свободного строя.

Помпей, решившийся на войну, пользуется случаем и отправляется к легионам в Луцерию.

Акт 13 декабря Цезарь совершенно правильно считает началом смуты - initium tumultus - со стороны Помпея.

Действия Помпея были незаконны и были немедленно (21 декабря) провозглашены таковыми в речи Антония, одного из легатов Ю. Цезаря и трибунов этого года.

Курион лично известил о случившемся Цезаря, находившегося в то время в Равенне.

Положение оставалось неопределенным, но в руках Помпея было два превосходных легиона, он заручился поддержкой одного из самых близких Цезарю людей - Т.

Лабиена; Цезарь же имел в Италии только один легион ветеранов и должен был, в случае наступления, действовать во враждебно ему настроенной - так по крайней мере казалось Помпею - стране.

Впрочем, уже теперь вероятно Помпей имел в виду окончательные счеты свести не в Италии, а в провинциях.

Для Цезаря важнее всего было выиграть время; предлог для начала военных действий был уже в его руках, но сил для войны было мало.

Во всяком случае ему было выгодно, чтобы начало действий было для его врагов неожиданностью.

Курион предъявил 1 января в сенате ультиматум Цезаря. Цезарь объявлял о своей готовности сложить власть, но вместе с Помпеем, и грозил иначе войной. Угрозы вызвали открытое противодействие сената: Помпей не должен слагать власти, Цезарь должен сложить ее до июля 49 г.; и то и другое было, впрочем, вполне законно.

Против сенатусконсульта протестовали трибуны М.

Антоний и Кассий.

После этого, однако, продолжались рассуждения о том, как бы найти modus vivendi без войны. Того же желал и Цезарь.

До 7 января в Риме были получены его новые, более мягкие условия.

Помпей должен был отправиться в Испанию; для себя Цезарь просил продолжения власти до 1 янв. 48 г., хотя бы только в Италии, с войском всего в 2 легиона. Цицерон, появившийся 5 января под стенами Рима по возвращении из своего киликийского проконсульства, добился дальнейшей уступки: только Иллирию и 1 легион требовал Цезарь.

Помпей, однако, и на эти условия не пошел. 7 января собрался сенат и употребил все старания, чтобы трибуны взяли назад интерцессию 1 января.

Антоний и Кассий были непоколебимы.

Консул потребовал тогда их удаления из сената.

После горячего протеста Антония, Кассий, Цэлий Руф и Курион покинули сенат и в одежде рабов, тайком, в наемной телеге, бежали к Цезарю.

После удаления трибунов консулам даны были сенатом экстраординарные полномочия, с целью предотвратить смуту.

В дальнейшем собрании вне стен города, в присутствии Помпея и Цицерона, вотирован был decretum tumultus, т.е.

Италия объявлена на военном положении; распределены были провинции, ассигнованы деньги.

Главнокомандующим фактически был Помпеи, по имени - четыре проконсула.

Все дело было теперь в том, как отнесется к этому Цезарь, запугают ли его грандиозные приготовления к войне с ним.

Известие о действиях сената Цезарь получил от беглецов трибунов 10 января.

В его распоряжении было около 5000 человек легионных солдат.

Половина этих сил стояла на южной границе провинции, у р. Рубикона.

Действовать надо было как можно скорее, чтобы захватить сенат врасплох, пока еще не пришло официальное известие о проведенных, наконец, законным образом требованиях сената от 1 января.

День 10-го Цезарь тайно от всех посвящает нужным распоряжениям, ночью - опять таки тайно - с несколькими близкими бросается к войску, переходит границу своей провинции - Рубикон - и захватывает Аримин, ключ Италии.

В то же время Антоний с другой частью войска идет на Аррециум, который также захватывает неожиданным натиском.

В Аримине застают Цезаря за набором новых войск послы сената. Цезарь отвечает им, что хочет мира, и обещает очистить провинцию к 1 июля, лишь бы за ним осталась Иллирия, а Помпей удалился бы в Испанию.

Вместе с тем Цезарь настойчиво требует свидания с Помпеем.

Между тем в Риме распространяются ужасные слухи. Сенат, по возвращении послов, вынудив у Помпея согласие, отправляет их вновь к Цезарю. Свидания с Помпеем не должно быть (соглашения между ними сенат допустить не мог); Цезарю обещаны триумф и консульство, но прежде всего он должен очистить занятые города, уйти в свою провинцию и распустить войско.

Между тем Цезарем заняты были 14 и 15 января Анкона и Пизавр.

Надежды сената и помпеяна то, что Цезарь даст им время подготовиться, рухнули.

Помпею, с его новобранцами и двумя Цезаревыми легионами, трудно было перейти в наступление, трудно было и поставить все на карту, защищая Рим.

В виду этого, не дожидаясь возвращения посольства, Помпей покидает Рим 17 января совсем почти сенатом, запечатав казну, в страшной спешке.

Главной квартирой Помпея становится отныне Капуя.

Отсюда он думал, взяв легионы в Луцерии, захватить Пицен и организовать там защиту.

Но уже27-28 января Пицен, с его главным пунктом Авксимом, очутился в руках Цезаря.

Гарнизоны занятых городов переходили к Цезарю; его войско росло, дух подымался.

Помпей окончательно решил бросить Италию и организовать сопротивление на Востоке, где он мог командовать единолично, где меньше было помехи от всяческих коллег и советников; сенатором же не хотелось покидать Италию.

Казну они оставили в Риме, рассчитывая на возвращение, против воли Помпея.

Между тем посольство возвратилось от Цезаря ни с чем; на переговоры надежды больше не было.

Надо было вынудить от Помпея защиту Италии.

Домиций Агенобарб с 30 когортами запирается в Корфинии и зовет Помпея на выручку.

За выручку сенат обещает потребованную Помпеем казну.

Но Помпей пользуется временем, пока Ю. Цезарь осаждает Домиция, чтобы сосредоточить силы в Брундузии и организовать переправу.

В середине февраля Корфиний взят; Ю. Цезарь спешит к Брундузию, где, все готово к защите. 9 марта начинается осада; 17-го Помпей ловким маневром отвлекает внимание противника, сажает войско на корабли и покидает Италию. С этого момента борьба переносится в провинции.

За это время цезарианцы успели занять Рим и установить там нечто подобное правительству. Сам Цезарь появился в Риме только на короткое время в апреле, захватил кассу и сделал кое-какие распоряжения о действиях его легатов во время его отсутствия.

В дальнейшем ему представлялось два способа действий: либо преследовать Помпея, либо обратиться против его сил на западе.

Он выбрал последнее, очевидно потому что восточные силы Помпея были ему менее страшны, чем 7 старых легионов в Испании, Катон в Сицилии и Вар в Африке.

Облегчало ему действия в Испании и то, что его тыл прикрывала Галлия, а успех в самом начале был особенно важен и дорог.

Главную опасность представляла Испания, где командовали три легата Помпея - Афраний, Петрей и Варрон.

В Галлии Цезаря задержала Массилия, ставшая на сторону Помпея. Терять время здесь Цезарю не хотелось; он оставил три легиона осаждать город, сам же ускоренно двинулся к р. Sicoris, где его ждал его легат Фабий, стоявший лагерем против укрепленного лагеря помпеянцев у гор.

Илерды.

После долгих и утомительных операций Цезарю удалось заставить помпеянцев покинуть свой крепкий лагерь.

Быстрым маршем и гениальным обходом он сделал положение отступавшего к Эбро противника настолько трудным, что легатам Помпея пришлось сдаться.

Варрону тоже ничего другого не оставалось.

Здесь, как и в Италии, Ю. Цезарь не прибегнул к казням и жестокостям, что значительно облегчило возможность капитуляции войск в будущем.

На возвратном пути Цезарь застал Массилию совершенно истощенной и принял ее капитуляцию.

За время его отсутствия Курион вытеснил из Сицилии Катона и успел переправиться в Африку, но здесь, после эфемерных успехов, не выдержал натиска помпеянских войск и мавританского царя Юбы и погиб совсем почти своим войском. Цезарю предстояла теперь трудная задача. Силы Помпея были, правда, слабее, но за то он всецело владел морем и успел основательно организовать интендантскую часть.

Большое преимущество давала ему также его сильная конница, союзные контингенты македонцев, фракийцев, фессалийцев и др.

Путь сушею в Грецию, где утвердился Помпей, был закрыт; занимавший Иллирию Г.

Антоний принужден был сдаться со своими 15 когортами.

Оставалось и здесь надеяться на быстроту и неожиданность действий.

Главная квартира Помпея, главные его запасы были в Диррахии; сам он стоял в Фессалонике, его войско - в Перэе. Совершенно неожиданно, 6 ноября 49 г., Цезарь отплыл с 6 легионами из Брундузии, захватил Аполлонию и Орик и двинулся в Диррахию.

Помпею удалось предупредить его и оба войска стали друг против друга у Диррахия.

Положение Цезаря было незавидно; малочисленность войска и недостаток провианта давали себя чувствовать.

Помпей, однако, со своим не очень надежным войском на битву не решался.

Около весны удалось М.

Антонию доставить остальные три легиона, но и это не изменило положения.

Боясь прибытия Помпеева резерва из Фессалии, Цезарь послал против него часть своего войска, а с остальными попытался блокировать Помпея.

Помпей блокаду прорвал, причем нанес сильное поражение Цезарю.

После этого Цезарю оставалось только снять блокаду и уйти на соединение с своей фессалийской армией.

Здесь Помпей нагнал его у Фарсала. Сенатская партия в его лагере настояла на том, чтобы дана была решительная битва.

Превосходство сил было на стороне Помпея, но выучка и дух всецело на стороне 30000 армии Ю. Цезаря.

Битва (6 июня48 г.) кончилась полным поражением Помпея; войско почти целиком сдалось, Помпей бежал в ближайшую гавань, оттуда на Самос и наконец в Египет, где был убит, по приказанию царя. Цезарь преследовал его и появился вслед за его смертью в Египте. С небольшим войском он вступил в Александры и вмешался во внутренние дела Египта.

Египет нужен был ему, как богатейшая страна, и привлекал его своей сложной и искусной административной организацией.

Задержала его и связь с Клеопатрой, сестрою и женой молодого Птолемея, сына Птолемея Авлета.

Первым актом Цезаря было водворить во дворце прогнанную мужем Клеопатру.

Вообще он распоряжался в Александрии как полновластные хозяин, как монарх. Это, в связи с слабостью Цезарева войска, подняло в Александрии на ноги все население; одновременна от Пелузия подступило к Александрии египетское войско, провозгласившее царицей Арсиною. Цезарь заперт был во дворце.

Попытка путем захвата маяка найти выход в море не удалась, задобрить восставших отсылкой Птолемея - тоже.

Выручило Цезаря прибытие подкреплений из Азии.

В сражении близ Нила войско Египта было разбито и Цезарь сделался хозяином страны (27 марта 47 г.).

Поздно весною Цезарь покинул Египет, оставив царицей Клеопатру и ее мужем младшего Птолемея (старший был убит в битве при Ниле). 9 месяцев пробыл Цезарь в Египте; Александрия - последняя эллинистическая столица - и двор Клеопатры дали ему немало впечатлений и много опыта.

Несмотря на настоятельные дела в Малой Азии и на Западе, Цезарь из Египта отправляется в Сирию, где, как преемник Селевкидов, восстановляет их дворец в Дафне и вообще ведет себя как хозяин и монарх.

В июле он покинул Сирию, быстро справился с восставшим понтийским царем Фарнаком и поспешил в Рим, где его присутствие было настоятельно необходимо.

После смерти Помпея его партия и партия сената далеко не были сломлены.

Немало было помпеянцев, как их называли, в Италии; опаснее были они в провинциях, особенно в Иллирике, Испании и Африке. Цезаревым легатам с трудом удалось подчинить Иллирик, где долго не без успеха вел сопротивление М.

Октавий.

В Испании настроение войска было явно помпеянское; в Африке собрались все видные члены сенатской парии, с сильным войском.

Здесь были и Метелл Сципион, главнокомандующий, и сыновья Помпея, Гней и Секст, и Катон, и Т.

Лабиен и др.

Поддерживал их мавританский царь Юба.

В Италии во главе помпеянцев стал прежний сторонник и агент Ю. Цезаря, Цэлий Руф.

В союзе с Милоном он затеял революцию на экономической почве; пользуясь своей магистратурой (претурой), он объявил отсрочку всех долгов на 6 лет; когда консул отрешил его от магистратуры, он поднял на юге знамя восстания и погиб в борьбе с правительственными войсками.

В 47 г. Рим был без магистратов; хозяйничал в нем М.

Антонии, как magister equitum диктатора Юлия Цезаря; смуты возникли благодаря трибунам Л. Требеллию и Корнелию Долабелле на той же экономической почве, но без помпеянской подкладки.

Опасны были, однако, не трибуны, а Цезарево войско, которое должно было быть отправлено в Африку для борьбы с помпеянцами.

Долгое отсутствие Ю. Цезаря ослабило дисциплину; войско отказалось повиноваться.

В сентябре47 г. Цезарь вновь появился в Риме. С трудом удалось ему успокоить солдат, двигавшихся уже на Рим.

Быстро покончив с необходимейшими делами, зимою того же года Цезарь переправляется в Африку.

Подробности этой его экспедиции известны плохо; специальная монография об этой войне одного из его офицеров страдает неясностями и пристрастием.

И здесь, как и в Греции, преимущество первоначально было не на его стороне.

После долгого сиденья на берегу моря в ожидании подкреплений и утомительного похода внутрь страны Цезарю удается наконец вынудить битву у Тапса, в которой помпеянцы были разбиты наголову (6 апр. 46 г.).

Большая часть видных помпеянцев погибли в Африке; остальные спаслись в Испанию, где войско встало на их сторону.

В то же время началось брожение в Сирии, где значительный успех имел Цецилий Басс, захвативший в свои руки почти всю провинцию. 28 июля 46 г. Ю. Цезарь возвратился из Африки в Рим, но пробыл там только несколько месяцев. Уже в декабре он был в Испании, где его встретила крупная вражеская сила, предводительствуемая Помпеями, Лабиеном, Атием Варом и др. Решительная битва, после утомительного похода, дана была близ Мунды (17 марта 45 г.).

Битва едва не кончилась поражением Цезаря; его жизнь, как еще недавно в Александрии, была в опасности. Со страшными усилиями победа была вырвана у врагов, и войско помпеянцев в значительной части перерезано.

Из руководителей партии в живых остался один С.

Помпей.

По возвращении в Рим Цезарь рядом с реорганизацией государства готовился к походу на Восток, но 15 марта44 г. погиб от руки заговорщиков.

Причины этого могут быть выяснены только после разбора той реформы государственного строя, которая начата и проведена была Цезарем в короткие периоды его мирной деятельности.

За долгое время своей политической деятельности Ю. Цезарь совершенно определенно выяснил себе, что одним из основных зол, вызывающих тяжкую болезнь римского государственного строя, является неустойчивость, бессилие и чисто городской характер исполнительной власти, эгоистический и узко партийный и сословный характер власти сената. С первых моментов своей карьеры он открыто и определенно боролся и с тем, и с другим.

И в эпоху заговора Катилины, и в эпоху экстраординарных полномочий Помпея, и в эпоху триумвирата Цезарь проводил сознательно идею централизации власти и необходимость разрушить престиж и значение сената.

Единоличность, насколько можно судить, не казалась ему необходимой: аграрная комиссия, триумвират, затем дуумвират с Помпеем, за который Ю. Цезарь так цепко держался, показывают, что он не был против коллегиальности или деления власти.

Нельзя думать, чтобы все указанные формы были для него только политической необходимостью. Со смертью Помпея Цезарь фактически остался единым руководителем государства; мощь сената была сломлена и власть сосредоточена в одних руках, как некогда в руках Суллы.

Для проведения всех тех планов, которые задумал Цезарь, власть его должна была быть возможно сильной, возможно не стесненной, возможно полной, но при этом, по крайней мере на первых порах, она не должна была выходить формально из рамок конституции.

Естественнее всего - так как готовой формы монархической власти конституция не знала и относилась к царской власти с ужасом и отвращением - было соединить в одном лице полномочия обычного и экстраординарного характера около одного какого-либо центра. Таким центром ослабленное всей эволюцией Рима консульство быть не могло: нужна была магистратура, неподверженная интерцессия и veto трибунов, объединявшая военный и гражданские функции, не ограниченная коллегиальностью.

Единственной магистратурой этого рода была диктатура.

Неудобство ее по сравнению с формой, придуманной Помпеем - соединения единоличного консульства с проконсульством - состояло в том, что она была слишком неопределенна и, давая в руки все вообще, не давала ничего в частности. Экстраординарность и срочность ее можно было устранить, как это сделал Сулла, указанием на ее постоянство (dictator perpetuus), неопределенность же полномочий - с которой Сулла не считался, так как видел в диктатуре только временное средство для проведения своих реформ - устранялась только путем вышеуказанного соединения.

Диктатура, как основа, и рядом с этим серия специальных полномочий - вот, следовательно, те рамки, в которые Ю. Цезарь хотел поставить и поставил свою власть.

В этих пределах власть его развивалась следующим образом.

В 49 г. - год начала гражданской войны - во время пребывания его в Испании народ, по предложению претора Лепида, выбирает его диктатором.

Вернувшись в Рим, Ю. Цезарь проводит несколько законов, собирает комиссии, на которых его выбирают во второй раз консулом (на 48 г.), и отказывается от диктатуры.

В следующем 48 году (октябрь-ноябрь) он получил диктатору во 2-ой раз, на 47 г.

В этом же году, после победы над Помпеем, во время своего отсутствия он получает ряд полномочий: кроме диктатуры - консульство на 5 лет (с 47 г.) и трибунскую власть, т.е. право заседать вместе с трибунами и производить вместе с ними расследования, - сверх того, право называть народу своего кандидата на магистратуры, за исключением плебейских, право раздавать без жребия провинции бывшим преторам и право объявлять войну и заключать мир.

Представителем Цезаря в этом году в Риме является его magister equitum - помощник диктатора М.

Антоний, в руках которого, несмотря на существование консулов, сосредоточена вся власть.

В 46 г. Цезарь был и диктатором (с конца апреля) в третий раз, и консулом; вторым консулом и magister equitum был Лепид.

В этом году, после африканской войны, полномочия его значительно расширяются.

Он избран диктатором на 10 лет и в то же время руководителем нравами (praefectus morum), с неограниченными полномочиями. Сверх того он получает право первым голосовать в сенате и занимать в нем особое кресло, между креслами обоих консулов. Тогда же подтверждено было его право рекомендовать народу кандидатов в магистраты, что равносильно было праву назначать их.

В 45 г. он был диктатором в 4-ый раз и одновременно консулом; помощником его был тот же Лепид.

После испанской войны (январь 44 г.) его избирают диктатором пожизненно и консулом на 10 лет.

От последнего, как вероятно и от 5-летнего консульства прошлого года, он отказался.

К трибунской власти присоединяется неприкосновенность трибунов; право назначать магистратов и промагистратов расширяется правом назначать консулов, распределять провинции между проконсулами и назначать плебейских магистратов.

В этом же году Цезарю дано было исключительное полномочие распоряжаться войском и деньгами государства.

Наконец, в том же 44 г. ему дарована была пожизненная цензура и все его распоряжения заранее одобрены сенатом и народом. Этим путем Цезарь сделался полновластным монархом, оставаясь в пределах конституционных форм.

Все стороны жизни государства сосредоточились в его руках.

Войском и провинциями он распоряжался через своих агентов - назначенных им промагистратов, которые и магистратами делались только по его рекомендации.

Движимое и недвижимое имущество общины было в его руках, как пожизненного цензора и в силу специальных полномочий. Сенат от руководительства финансами был окончательно устранен.

Деятельность трибунов была парализована его участием в заседаниях их коллегии и дарованной ему трибунской власти и трибунской sacrosanctitas.

И тем не менее коллегой трибунов он не был; имея их власть, он не имел их имени. Так как и их он рекомендовал народу, то и по отношению к ним он являлся высшей инстанцией. Сенатом он распоряжается по произволу и как председатель его (для чего ему главным образом и нужен был консулат), и как первый дающий ответ на вопрос председательствующего: раз было известно мнение всемогущего диктатора, вряд ли кто-либо из сенаторов решился бы противоречить ему.

Наконец и духовная жизнь Рима была в его руках, так как уже в начале своей карьеры он был избран великим понтификом и к этому присоединилась теперь власть цензора и руководство нравами. Специальных полномочий, которые бы давали ему судебную власть, Цезарь не имел, но судебные функции имелись и у консулата, и у цензуры, и у понтификата. Сверх того мы слышим еще о постоянных судоговорениях у Цезаря на дому, главным образом по вопросам характера политического.

Новосозданной власти Цезарь стремился дать и новое имя: это был тот почетный клик, которым войско приветствовало победителя - imperator. Это имя Ю. Цезарь поставил во главу своего имени и титула, заменив им свое личное имя Гай. Этим он дал выражение не только широте своей власти, своего imperium, но и тому, что отныне он выходит из ряда обыкновенных людей, заменяя свое имя обозначением своей власти и устраняя из него вместе с тем указание на принадлежность к одному роду: глава государства не может зваться как всякий другой римлянин.

Руководящей идеей внешней политики Цезаря было создание сильного и цельного государства, с естественными, по возможности, границами. Эту идею Цезарь проводил и на севере, и на юге, и на востоке.

Войны его в Галлии, Германии и Британии были вызваны сознанной им необходимостью выдвинуть границу Рима до океана с одной стороны, до Рейна, по крайней мере - с другой.

Его план похода на гетов и даков доказывает, что и дунайская граница лежала в пределах его планов.

Внутри границы, объединявшей сухим путем Грецию с Италией, должна была царить греко-римская культура; страны между Дунаем и Италией и Грецией должны были быть таким же буфером против народов севера и востока, как галлы - против германцев. Тесно связана с этим и политика Цезаря на Востоке. Смерть настигла его накануне похода в Парфию.

Его восточная политика, включая и фактическое присоединение к римскому государству Египта, направлена была на округление римской империи на Востоке.

Единственным серьезным противником Рима были здесь парфяне; их дело с Крассом показало, что они имеют в виду широкую экспансивную политику.

Возрождение персидского царства шло в разрез с задачами Рима, преемника монархии Александра, и грозило подорвать экономическое благосостояние государства, всецело покоившееся на фабричном, денежном Востоке. Решительная победа над парфянами сделала бы Цезаря в глазах Востока прямым преемником Александра Македонского, законным монархом.

Наконец, в Африке Ю. Цезарь продолжал чисто колониальную политику.

Политического значения Африка не имела; экономическое ее значение, как страны, могущей производить огромное количество натуральных продуктов, зависело в значительной степени от регулярной администрации, прекращения набегов кочевых племен и воссоздания лучшей гавани севера Африки, естественного центра провинции и центрального пункта для обмена с Италией - Карфагена.

Деление страны на две провинции удовлетворяло первым двум запросам, окончательное восстановление Карфагена - третьему.

Во всей реформаторской деятельности Цезаря ясно отмечаются две основные идеи.

Одна - необходимость объединения римского государства в одно целое, необходимость сгладить различие между гражданином хозяином и провинциалом рабом, сгладить рознь национальностей; другая, тесно связанная с первой - упорядочение администрации, тесное общение государства с подданными, устранение посредников, сильная центральная власть.

Обе эти идеи сказываются во всех реформах Цезаря, несмотря на то, что проводил он их быстро и торопливо, стараясь использовать короткие промежутки своего пребывания в Риме.

В виду этого последовательность отдельных мер случайна; Цезарь каждый раз брался за то, что казалось ему наиболее необходимым, и только сопоставление всего сделанного им, независимо от хронологии, позволяет уловить сущность его реформ и подметить стройную систему в их проведении.

Объединительные тенденции Цезаря сказались прежде всего в его политике по отношению к партиям в среде руководящих классов.

Его политика милости по отношению к противникам, за исключением непримиримых, его стремление привлечь к государственной жизни всех, без различия партии и настроения, допущение им в среду своих приближенных бывших своих противников несомненно свидетельствуют о желании слить все разномыслия около своей личности и своего режима. Этой объединительной политикой объясняется широкое доверие ко всем, которое и было причиной его гибели. Ясно сказывается объединительная тенденция и по отношению к Италии.

До нас дошел один из законов Цезаря, касающийся регулировки некоторых частей муниципальной жизни в Италии.

Правда, теперь невозможно утверждать, что закон этот был общемуниципальный закон Ю. Цезаря, но все же несомненно, что он сразу дополнял для всех муниципиев уставы отдельных италийских общин, служилдля них для всех коррективом. С другой стороны соединение в законе норм, регулирующих городскую жизнь Рима и норм муниципальных и значительная вероятность того, что нормы городского благоустройства Рима были обязательны и для муниципиев, ясно указывает на тенденцию Рим свести до муниципиев, муниципии возвысить до Рима, который отныне должен был быть только первым из италийских городов, резиденцией центральной власти и образцом для всех ему подобных центров жизни.

Общемуниципальный закон для всей Италии при местных различиях был немыслим, но некоторые общие нормы были желательны и полезны и явно указывали на то, что в конце концов Италия и ее города. представляют одно объединенное с Римом целое. Та же объединительная общеиталийская тенденция сказывается и в том, что уже в 49 г. по закону Ю. Цезаря всем жителям Транспаданской Галлии даровано было гражданство и следовательно, распространен на эту часть римского мира общеиталийский муниципальный строй. Это было первым случаем распространения римского гражданства на целую провинцию, и на этом Цезарь остановиться не собирался. Старейшая римская провинция Сицилия и одна из наиболее романизованных, Нарбонская Галлия, приобщаются при нем к италийскому строю путем дарования их городам латинского права.

Другие провинции, в особенности западный (Гельвеция, Галлия, Испания, Африка), получают колонии римских граждан - ячейки, из которых должен был распространиться городской строй по всей провинции, проводники правосознания в среде провинциалов и залог лучшего для них будущего. Цезарь первый из великих вождей демократии окончательно вынес в провинции римскую колонизацию и положил прочное основание романизации, т.е. объединению Запада в одной культуре.

В его колониях нашли себе обеспечение более 80000 римских граждан, как служивших в его войске, так и не служивших.

На Востоке его колонизаторская деятельность была гораздо слабее.

Восстановление Коринфа и высылка туда колонии была не мерой романизации Греции, что доказывается уже посылкой туда исключительно отпущенников, а таким же актом справедливости и разумной экономической политики, как и восстановление Карфагена.

Основание Синопа доказывает уже отмеченное стремление объединить в одном государстве все земли между Дунаем и Парфией.

Основание колонии сопровождалось широкой раздачей права римского гражданства провинциалам, причем Цезарь не стеснялся и признанием за новыми гражданами ius honorum и зачислением их в состав сената. Та же всесословная тенденция сказывается и в том, что в колониях, им основанных, отпущенники могли быть декурионами.

Мерами объединительного характера были и две крупные реформы Ю. Цезаря - монетная и календарная. Уже давно напрашивалось в Риме введение, рядом с серебряной; золотой валюты: ею жил весь Восток; золото давно уже курсировало рядом с серебром; не было только официального его признания и специально римской золотой монетной единицы. Уступая потребностям мирового государства, Цезарь вводит римский aureus определенного веса и устанавливает раз навсегда его отношение к серебряному денарию.

Мера эта для последующего времени имеет почти такое же значение, как введение в 269 г. серебряной монеты в Риме; благодаря ей все римское государство получило одну общую монету, низвело старые царские и городские чеканы на степень товара.

Не менее важен был и календарь, римский календарь, в виду его запутанности и отсталости сравнительно с научнопроверенными календарями эллинистического Востока, не мог с ними конкурировать и претендовать на общегосударственное значение.

В 47г. Ю. Цезарь, в своем звании главного понтифика, при помощи комиссии специалистов, реформирует календарь согласно наиболее точным вычислениям того времени.

Новый календарь, в силу его превосходства, можно было постепенно вводить во все провинции и добиваться не только официального, но и действительного единства во времясчислении.

Нетрудно представить себе, как облегчили обе названный реформы чисто эллинского образца (вспомним монетную реформу Александра Великого) экономическую жизнь огромного государства и торговое общение одних частей его с другими; это, в свою очередь, должно было сгладить противоречия между Западом и Востоком и способствовать еще более сильному притоку эллинства на почву романизовавшегося Запада.

Важны были также статистические работы, предпринятые Цезарем.

Прежде всего им была произведена на эллинистический, египетский лад перепись населения города Рима. Этот факт показывает лишний раз, что Цезарь видел в Риме лишь свою резиденцию, а отнюдь не сливал город Рим и римское государство в одно неразделимое целое, как то было основным принципом римской государственности до него.

Одновременно урегулирована была статистическая работа во всей Италии; ценз произведен повсеместно во всех населенных центрах и результаты его сводились в Риме. Этим население Италии слито было с Римом; до общего голосования по всем городам Италии оставался только один шаг.

Еще важнее был не приведенный в исполнение план общего государственного земельного кадастра.

План этот возник явно под влиянием Египта, где такой кадастр давно уже существовал; он указывает на намерение провести одно общее земельное обложение во всех провинциях, начало чему уже было положено Цезарем в провинции Азии, где несомненно подобный кадастр существовал и раньше. Такая общеподатная реформа, уничтожая в корне финансовую мощь всадничества, низводя его на степень служилых людей нового режима, помимо своего общего значения имела несомненный нивелирующий и объединяющий характер.

План одного общего гражданского уложения, также навеянный Востоком с его общим эллинистическим правом, был только задуман в самых общих формах.

По отношению к войску мы не видим какой-либо коренной и основной реформы.

При Цезаре продолжается начавшаяся уже задолго до него эволюция военного строя, превращавшая войско из гражданского в наемное и из временного в постоянное.

Как и Сулла, Помпей и Ю. Цезарь держали войско в своих руках личным обаянием и материальной выгодой - подарками, наделами землей и т.п.

Крупным шагом на пути превращения в наемников было удвоение жалованья солдатам, легшее тяжелым бременем на бюджет государства.

В личных отношениях к войску Ю. Цезарь проводил ту же идею, что и во всей своей деятельности.

Он выдвигал простых солдат в ущерб знатным офицерам и не стеснялся вводить в состав легионов жителей провинций, которым только после окончания срока службы даровано было римское гражданство.

И здесь, таким образом, проявляется тенденция, стремившаяся сгладить различия между сословиями и отдельными составными частями государства.

Для своего постоянного войска Цезарь наметил и ряд мест постоянной стоянки, совпадавших с местами Августовского времени, за исключением Сицилии и Сардинии, Италия и Понта.

Наиболее сильные гарнизоны стояли в Испании, Галлии, Иллиpике, Африке, Египте, Сирии; армия, предназначенная для Парфянского похода, находилась в Македонии.

Общее число Цезаревых легионов превышало 40; но мы почти ничего не знаем о войсках вспомогательных, которые играли такую важную роль в войске Помпея и затем в армии Августа.

Второю основною идеею Цезаря было, как сказано, создание прочной и регулярно функционирующей административной машины, под руководством сильной центральной власти.

Для этого прежде всего увеличено было число провинций, т.е. уменьшена компетенция каждого отдельного промагистрата. Число преторов увеличено с 8 до 16 и соответственно этому число квесторов; этим одновременно сильно подрывалось значение этих магистратур, так как отныне каждый претор имел в Риме только очень узкую судебную компетенцию.

Пребывание проконсулов в провинции ограничено было двумя годами, пропреторов - одним годом.

Если принять во внимание, что Ю. Цезарю предоставлено было право во-первых рекомендовать магистратов, во-вторых решать без помощи сената, кто из бывших магистратов в какой провинции должен функционировать как промагистрат, то приведенные выше меры получат особый смысл.

Откупщики-публиканы из большей части провинций были изгнаны и взимание налогов отдано в руки общин, причем за взиманием с городов наблюдали личные агенты Цезаря - его рабы.

Вся провинциальная администрация, введенная в определенные, законные нормы, была, таким образом сконцентрирована в руках одного руководителя - Ю. Цезаря, имевшего к тому же в лице своих легатов и своих личных агентов могучие средства контроля. Усилены были наказания за преступления по отношению к провинциям: лица осужденный по этим делам удалялись из сенаторского сословия (реформа эта стоит в связи с общей судебной реформой Цезаря, мало нам известной и не имевшей принципиального значения). Рядом с этими основными реформами идет ряд мер экономического характера, вызванных постоянными язвами экономической жизни Рима: страшною задолженностью и богатых, и бедных, ростом крупных поместий в ущерб мелкой собственности, быстрым увеличением количества рабов, все более и более вытеснявших свободный труд.

Коренного тут ничего предпринять было нельзя, но были моменты особого обострения отношений, когда не вмешаться было невозможно. Таков был момент после революции Целия Руфа и Долабеллы, когда Ю. Цезарь принужден был зачесть проценты в счет уплаты капитала и сложить часть квартирной платы с наиболее бедных квартиронанимателей.

Борьба против латифундий шла также, как и раньше, т.е. путем надела бедных граждан землею.

Аграрный закон Ю. Цезаря 59 г. представляет собою одновременно борьбу с убылью населения в Италии, даруя особые права тем, кто имел более 3 детей.

Новее была мера, которою определенным категориям лиц запрещался выезд из Италии.

Впрочем, в этом запрещении надо видеть скорее меру военного характера, облегчавшую набор (за время с 49 по 44 г. было набрано в Италии более200000 рекрут), чем меру экономическую.

В связи с экономическими реформами Ю. Цезаря стоят и его реформы как praefectus morem, а именно воздействие на роскошь путем так наз. leges sumptuariae, ограничивавшими, между прочим, роскошь стола.

В связи с этим находится и установление таможенных пошлин на заморский привоз, главным образом на предметы роскоши.

Из всего сказанного ясно, что Ю. Цезарь сознательно стремился к монархии, и притом монархии не на староримский, давно отживший лад, а к монархии эллинистического образца.

В сущности весь он с его воспитанием, вкусами, индивидуализмом, ярко выраженным фатализмом был типичным эллинистическим монархом в роде Димитрия Полиоркета, Пирра и других: то же изящество обращения, та же физическая сила, ловкость и неутомимость, то же мастерство в политической интриге, те же сильные страсти, сдерживаемые только честолюбием, то же рыцарство по отношению к женщинам, та же забота о своей наружности и одежде, та же высокая культурность, любовь к интеллектуальным занятиям, к научной и литературной работе.

Естественно, что Цезаря всегда тянуло к Востоку; его прельщала идея стать монархом в римском государстве, как некогда Александр был монархом всего греческого и варварского мира. Что такая идея у Цезаря действительно была, доказывает ряд фактов, и прежде всего то отношение, в которое Цезарь встал по вопросу об его обоготворении.

Не говоря уже о том, что в провинциях Востока он фигурирует совершенно так же, как Селевкиды, т.е. как сын Арея и Афродиты, он и в Риме постоянно указывает на свое божественное происхождение от Венеры и принимает ряд если не божеских, то геройских почестей.

Не раз указывает он на свою связь с богом Ромулом, первым царем Рима, принимает одежду римских царей, ставит свою статую в храме Квирина, другую - в числе статуй албанских царей на Капитолии.

В всем этом проявляется не столько тенденция монархическая, сколько определенная претензия на божественность происхождения. Чисто эллинистическая манера праздновать религиозными обрядами дни своих побед, а также день своего рождения, с обязательством такого празднования для всех, принимать устройство в свою честь агонов, допускать клятву своим именем, соглашаться на постройку себе храмов совместно с божествами, на устройство особых жреческих коллегий, названных его именем - все это явно говорит за то, что Цезарь добивался божественности на эллинистический манер.

В связи с этим стоит и ряд мер политического характера: чеканка в Риме монеты с его изображением (что раньше терпимо было только в провинциях)и указанием его титула (причем чеканкой этой монеты заведовали личные рабы Цезаря), почетная стража из всадников и сенаторов на манер такой же стражи при эллинистических дворах, учреждение должности заведующего печатью, как при дворе Птолемеев и Селевкидов, поручение своему отпущеннику командования войском в Египте, присяга на верность сенаторов и всадников, наконец, введение принципа наследственности, сказывающееся в принятии для сына, который мог у него родиться, звания понтифика, и в усыновлении своего племянника Октавиана.

Клеопатру, приехавшую в Рим, Цезарь принимает как царь царя, в своем доме.

Когда сенат подносил ему высшие почести, он не встал со своего золоченого кресла.

К тому же порядку явлений относятся и вполне достоверные попытки Антония венчать его торжественно диадемой - специальным знаком отличия эллинистических царей.

В Риме в то время твердо были убеждены, что окончательно наступила монархия и ряд слухов клонился именно к тому, что монархия эта будет восточного образца: говорили, что Цезарь собирается перенести резиденцию в Илион, что так как парфян может победить только царь, то Цезарь на востоке примет этот титул, и т.д.

Все вышесказанное, в связи с эллинистическим характером реформ Цезаря и его восточными симпатиями, говорит за то, что слухи эти имели серьезное основание.

Наиболее убежденные и решительные из носителей республиканских и национальных традиций пошлин соглашение друг с другом и решили умертвить Ю. Цезаря.

Воспитанное на греческий лад римское общество, проникнутое идеей, что хорош только тот государственный строй, где гармонично слиты элементы аристократии, демократии и монархии, что власть одного есть нарушение этой гармонии, что худшая из форм государственности - тирания, что убить тирана, нарушившего основы общественного строя, почетно и обязательно для всякого честного гражданина, - римское общество, верившее в свою анналистику и восхищавшееся подвигами мифического Брута, устранившего царей, и Сервилия Агалы, покончившего с тираном, привыкшее с именем царя соединять представление о восточном рабстве, вполне естественно выставило лучших своих представителей для устранения тирана.

Душою заговора был энергичный и талантливый Кассий, но главою его, в виду своего имени и своих предков, считался Юний Брут, потомок как мифического Брута, так и Сервилия Агалы, теоретик и философ, несомненно одушевленный не личным честолюбием, а привязанностью к республиканскому идеалу.

Около 80 человек объединилось около Брута и Кассия.

Доверчивость Цезаря, вполне рассчитанная, бывшая одним из пунктов его политической программы, отдала его безоружным и ничего не подозревавшим на убой заговорщикам. 15 марта 44 г. в помещении для заседаний сената, около театра Помпея, Цезарь был убит.

Версии о подробностях многочисленны и по существу безразличны; важно только то, что заговорщиком из участников не был выдан и что все-таки он мог быть предупрежден, если бы этому не помешал целый ряд случайностей и полный фатализм Ю. Цезаря.

перейти к началу страницы