Почему мы плачем!

Из всех видов эмоциональных процессов наиболее изучены аффекты — короткие, но очень сильные переживания. Это и гнев, и страх, доходящий до ужаса, и глубокое отчаяние. Такие эмоциональные вспышки сопровождаются большими изменениями в деятельности внутренних органов, в частности сердечно-сосудистой системы, имеют яркое внешнее выражение: человека охватывает дрожь, он покрывается холодным потом, лицо его краснеет или, наоборот, бледнеет.

Изучение этих процессов, происходящих в аффективных состояниях, привело к тому, что двое ученых почти одновременно выдвинули очень похожие одна на другую теории, объясняющие происхождение эмоций. Авторы этих теорий утверждают, будто эмоциональные переживания, аффекты например, всего лишь сумма ощущений, вызываемых изменениями в работе наших органов.

Один из авторов — американский психолог Дж. Джемс писал: «Мы печальны, потому что плачем, боимся, потому что дрожим, радуемся, потому что смеемся». Эти теории своей простотой сразу завоевали много сторонников. Особенно убедительными они показались потому, что авторы рекомендовали проделать простейшие опыты, доступные каждому. Некоторые из иих можете повторить и вы. Встаньте, например, утром, медленно и вяло оденьтесь, сядьте за стол, опустив плечи и сгорбившись, тяжело вздохните, уроните голову на руки — и вами овладеет грусть. Подобные эксперименты заставляли верить, что действительно нам грустно, потому что мы плачем и у нас текут слезы, а не потому мы плачем, что у нас случилось несчастье.

Но нашлись исследователи, усомнившиеся в правильности такого объяснения, и произошло то, что не раз бывало в истории науки: весьма убедительная теория пала под натиском новых фактов, новых экспериментальных данных. Американский ученый У. Кеннон в 20-х годах нашего века провел любопытное исследование. Он вводил в кровь людям значительные дозы адреналина, хорошо зная, что повышение адреналина в крови приводит к изменениям, характерным для эмоции страха. Испытуемые Кеннона рассказывали, что они ощущают нечто подобное тому, что бывает при испуге. Значит, изменения в организме происходили. Но страшно-то испытуемым Кеннона не было, эмоции страха у этих людей не возникало!

Эти эксперименты показали, что одних изменений, происходящих в мышечных и секреторных процессах, еще мало для возникновения эмоций. Кроме того, хорошо известно, что одни и те же изменения имеют место при различных переживаниях: человек плачет и от горя и от радости. Но, пожалуй, самым убедительным доказательством, приводимым Кенноном, являлось то что физиологические изменения в организме, характерные для эмоций, развиваются медленнее, чем возникают сами эмоции. Человек уже испугался, а холодный пот у него на лбу еще не выступил.

Так была опровергнута теория, истинность которой несколько десятилетий не вызывала у большинства ученых почти никаких сомнений.

Дальнейшие исследования показали, что периферические изменения в организме, во-первых, не исчерпывают физиологического механизма эмоций, а во-вторых, никак не могут быть причиной их возникновения.

Опыты установили также, что прекращение описанных изменений в организме не нарушает эмоциональных процессов.

Главная роль в возникновении эмоций принадлежит центральной нервной системе — коре и подкорке головного мозга. Если взаимодействие коры и подкорки осложняется, то возникают эмоциональные состояния. Сдвиги же в периферических процессах, наблюдаемые при эмоциях организма, объясняются тем, что возбуждение из подкорковых центров распространяется не только на кору, но и на нервные центры, непосредственно управляющие работой наших органов.

Итак, все-таки выходит, что плачем мы, когда нам грустно, а не наоборот.

перейти к началу страницы