Человек

Содержание раздела

Космическая психология

Корабль оторвался от Земли и летит в космическое пространство. Экипаж корабля состоит из замечательных людей: образованных, отлично развитых физически, безупречно здоровых. Членов экипажа связывают общие цели, дружба, взаимопонимание. Они знают свой корабль, уверены в нем. Управление кораблем автоматизировано. Все наиболее важные системы корабля задублированы: в случае неисправности какой-либо части системы в работу автоматически вступит другая такая же часть. В кабине корабля удобно и достаточно просторно. Космонавту со своего рабочего места видны показания всех приборов. Он управляет кораблем, наблюдает через иллюминаторы окружающее пространство, разговаривает с Землей, ведет записи в бортовом журнале.

Космический корабль мчится с огромной скоростью. Космонавты четко выполняют свои обязанности, сменяя друг друга. «...Полет продолжается успешно, все системы корабля работают отлично, самочувствие членов экипажа отличное...» — приходит очередное сообщение на Землю.

Много труда вложили советские люди самых различных профессий в создание корабля, в подготовку космонавтов к полету. Внесли свой вклад и психологи, потому что психология — наука о человеке, о его психической деятельности.

Прежде всего из многих людей необходимо было отобрать будущих космонавтов, изучить действие на психику таких условий космического полета, как перегрузка, невесомость, оторванность от Земли; исследовать, как лучше разместить в кабине приборы и органы управления, чтобы космонавту было удобно и чтобы он дольше не уставал. Эти и многие другие вопросы изучают психологи.

Человек учится в школе, и перед ним все чаще и чаще возникает вопрос: кем быть? О большинстве профессий можно узнать из книг, от учителей, родных, старших товарищей. Но есть редкие профессии, о которых узнать труднее. Вот и профессия космонавта — она появилась совсем недавно. Это профессия будущего. Еще до первого космического полета Ю. А. Гагарина были выработаны требования к будущему космонавту.

Каким же должен быть космонавт? Ответ напрашивается сам собой — смелым! К этому надо еще добавить волю, выдержку, интерес к делу, знания, способность упорно трудиться. Но эти качества, скажете вы, не меньше необходимы и хирургу, и государственному деятелю, и верхолазу, — иначе говоря, они нужны людям самых различных профессий. И вот психология предъявляет космонавту еще ряд специфических требований: космонавт должен обладать высокой помехоустойчивостью, не бояться высоты и потери равновесия, не бояться пребывания в замкнутом пространстве, быстро реагировать на неожиданные события и т. д.

Трудности ожидают космонавта с самого начала полета. Когда космический корабль отрывается от Земли, человек испытывает воздействие перегрузок, его тело с силой прижимается к сиденью, становится во много раз тяжелее.

При выходе на орбиту перегрузки перестают действовать и наступает состояние невесомости, площадь опоры у человека как бы исчезает. Все эти моменты сильно воздействуют на органы равновесия, что влияет на психическое состояние человека.

Опора всегда считалась для человека крайне необходимой. Опора — первейшее условие его деятельности. Еще Архимед говорил: «Дайте мне место (точку опоры. — Ред.), на которое я мог бы встать, и я сдвину Землю».

Изменение положения привычной площади опоры вызывает сильную реакцию у животных и у неподготовленных людей. Укротительница хищных зверей Ирина Бугримова рассказывала, что, приучая львов качаться на качелях, она наблюдала, как первое время животные буквально впадали в оцепенение. В одной из московских газет сообщалось о том, что тигр, которого перевозили на самолете, в результате испытанного при этом нервного потрясения облысел. Так реагируют на изменение положения площади опоры самые подвижные и смелые животные.

Шаткость площади опоры, да еще на высоте, оказывает сильнейшее психологическое воздействие и на человека. Страх, доходящий до ужаса, может охватить человека не только тогда, когда он падает сам, но и когда он видит, как падает другой. Более того, один вид человека, находящегося на высоте, может вызвать у наблюдателя имитацию, или внутреннее «проигрывание», падения: «дух захватывает», возникает неприятное ощущение в стопах, что-то приподымается в животе. Специальные приборы регистрируют при этом такие же изменения в организме, как и при действительном падении: было отмечено, что усиливается напряженность мышц ног, шеи, корпуса и увеличивается сила тех мышц руки, которые сжимают кисть, осуществляют схватывание. В полете этот комплекс явлений, возникающих как реакция на неустойчивость площади опоры и на высоту, хорошо известен; он называется летной напряженностью. От усиленной мышечной опоры на сиденье начинающий летчик делается напряженным, скованным; он целиком сосредоточен на сохранении равновесия. Хватательный рефлекс сковывает руку, в результате возникает «зажим ручки управления». Но повышенная напряженность и скованность не только лишают человека свободы движений, мешают управлению кораблем. Со скованностью и напряженностью, возникающими в полете, связано и то, что человек не может правильно определить положение своего тела в пространстве. Например, корабль летит горизонтально, а человеку кажется, что он сам движется вверх, или вниз, или перевернувшись вниз головой. Эти переживания очень тягостны. Почему же они иногда возникают в полете?

Человек в невесомости. Внизу — упорно тренируясь на спортивных снарядах, космонавт совершенствует координацию своих движений, умение ориентироваться и сохранять равновесие в самых сложных ситуациях.

Те, кому приходилось нести за плечами тяжелый рюкзак, знают, что сразу же после того, как рюкзак снят, возникает удивительное чувство, как будто какая-то сила тянет за плечи вперед. Это происходит потому, что мышцы груди и корпуса, которые, уравновешивая рюкзак, тянули вперед, продолжают работать и после того, как тяжесть снята. Они расслабляются не сразу, а некоторое время остаются напряженными, действительно продолжают уже без рюкзака тянуть человека вперед. То же происходит и в полете. При взлете человека прижимает к сиденью, к спинке кресла, затем взлет кончился, корабль вышел на орбиту, наступила невесомость. Уже нет сил, прижимающих человека к сиденью, но работавшие мышцы не успели расслабиться, и в результате возникает неправильное ощущение положения тела.

Известно, что в обычных условиях каждый человек держит в уме «схему своего тела»; это значит, что и при открытых и при закрытых глазах он хорошо чувствует, где находятся руки и ноги, знает границы своего тела. В «схему тела» он включает обувь, одежду. Умение включить в «схему тела», например, ножной протез помогает человеку, потерявшему ногу, не только пользоваться протезом для опоры, но и работать им как своей собственной ногой. Опытный летчик и космонавт включают в «схему тела» и пилотируемый корабль. Поэтому еще до полета космонавты тренируются в управлении макетом будущего корабля, они как бы вживаются в корабль, сливаются с ним в одно целое.

Космонавт тренируется на неустойчивой опоре.

Привыкают космонавты и к скафандру: его тоже надо включить в «схему тела». В спорте, авиации, на высотных стройках всегда можно найти бесстрашных людей, которые не только не боятся высоты, но и умеют выполнять на высоте, в неустойчивом положении сложные действия. Прыжки на лыжах с трамплина, ныряние с вышки в воду, свободное падение парашютиста в затяжном прыжке — все это говорит о том, что человек может преодолеть свой извечный страх перед высотой, овладеть ею. Космонавты проходят эти виды подготовки. По мере освоения трудных упражнений проходит общая скованность, «схема тела» сохраняется с полной четкостью в любом положении. Представление человека охватывает все больший и больший объем пространства, все большую скорость перемещения в нем без переживания страха падения.

Проверка вестибулярного аппарата.

Вот почему так уверенно чувствуют себя космонавты и при взлете ракеты, когда действуют перегрузки. Как непохожи они на героя древнегреческого мифа Антея, сразу же лишившегося сил, как только не стало твердой почвы под ногами; скорее, их надо сравнить со знаменитым русским богатырем Микулой Селяниновичем, с легкостью несущим в руке «тягу земную».

Но вот взлет окончился, и наступило состояние невесомости. Как будет переносить его человек в течение длительного времени, сумеет ли он свободно передвигаться, управлять кораблем, читать, пить, есть?

В сурдокамере.

Все эти вопросы тоже изучают психологи. С невесомостью космонавты познакомились еще до космического полета — на специальных самолетах, которые совершали полет по заранее рассчитанной дугообразной линии (параболе Кеплера). Несмотря на то что состояние невесомости продолжалось в этих полетах совсем недолго, всего 30—40 с, космонавты успели «поплавать по кабине», сделать все нужные движения, выпить воды, немного поесть. Во время этих тренировок, а затем и в космическом полете космонавты чувствовали себя хорошо.

«Ощущение невесомости — легкость, свобода движений, приятно... — говорил Юрий Гагарин. — Висишь в воздухе, руки висят, ноги висят. Голова работает четко». «Вообще вся процедура пребывания в невесомости — очень приятная штука», — замечает Герман Титов.

«Я полагал, что мне придется испытывать неудобства», — рассказывает Андриан Николаев. Но, не ощутив никаких неприятностей в состоянии невесомости, он стал усиленно двигаться, стараясь испытать свою устойчивость к головокружению; десятки раз совершал быстрые повороты головы в одну и другую сторону, перемещался по кабине в разных направлениях, вращался вокруг собственной оси при свободном парении. Результат был один и тот же: никаких неприятных ощущений.

В этом же полете второй его участник — Павел Попович также отделился от кресла и свободно плавал по кабине. «И какое чувство я при этом испытывал! Вы понимаете, я ничего не весил, — говорил он, — и мог свободно перемещаться по кабине, делать повороты вокруг своей оси. Я чувствовал себя прекрасно». Такими были, по их словам, ощущения космонавтов в невесомости. Космонавты легко перемещались в пределах корабля.

Но вот поставлена новая задача — выйти в свободное космическое пространство. Ее успешно решили космонавты Алексей Леонов и Павел Беляев. В период подготовки они совершали затяжные парашютные прыжки и полеты на самолете с созданием невесомости. Так они учились владеть своим телом и хорошо ориентироваться в пространстве. Космонавты много тренировались и на учебном корабле. Уже тогда они представляли в уме все то, что им предстояло сделать в полете. Без творческого воображения, без «проигрывания» в уме всей программы выхода в космос обойтись нельзя. Леонов еще до полета нарисовал космонавта, парящего около корабля. Этим рисунком космонавт-художник показал, что весь будущий полет с выходом из корабля в космос он уже выполнил в своем воображении.

Представим себе, что космонавты покинули корабль и попали в свободное пространство. Их сразу же охватило чувство свободы, легкости, они стали наслаждаться возможностью движения без малейших усилий. Подобно тому как сказочный мальчик с пальчик в волшебных сапогах людоеда при каждом шаге совершал огромный прыжок, так и космонавты легко преодолевали расстояния.

«Мне не нужно теперь одолевать вес собственного тела... Что такое для меня забор? Не более, чем порог или табурет, который на Земле я могу перешагнуть... Мы взвиваемся и без разбега перелетаем через ограду... перепрыгиваем через сарай», — рассказывал о будущей жизни на Луне К. Э. Циолковский. Нет ни головокружения, ни страха высоты. Напротив, только радость ничем не стесняемого движения. Мы смотрим на парящего космонавта, и нам невольно хочется сравнить его с летящей птицей — так бесстрашно и так легко движется он в свободном пространстве!

Но представим себе, что вольная птица залетела случайно в помещение и вот, потеряв самообладание, в страхе стремительно носится по комнате, ударяясь о стены и окна, стараясь скорее вырваться на свободу.

Пребывание в тесном замкнутом пространстве тяжело не только для птицы, но и для человека. Врачам и психологам хорошо известны своеобразные психические реакции на замкнутость в небольшом пространстве. Такие состояния получили название клаустрофобии, что значит «боязнь замкнутого пространства». Клаустрофобическая реакция была отмечена даже у летчиков при надевании специального высотного костюма — скафандра. Ткань скафандра и гермошлем полностью отключают человека от внешней среды. Таким образом, скафандр — это, по существу, маленькое замкнутое помещение. И вот не боящиеся никакой высоты люди испугались замкнутого пространства.

Космонавты во время полета в космическом корабле (кадры телевизионной передачи из космоса).

Поэтому в подготовку космонавтов включаются упражнения, развивающие не только привычку к свободному, ничем не ограниченному пространству, но и привычку к замкнутому пространству.

Для этого в практике космической психологии и медицины первое время применялась сурдокамера (от латинского «сурдос» — глухой). Это небольшое помещение, которое на период исследования плотно закрывается. Построена сурдокамера из звуконепроницаемых материалов, так что в ней царит глубокая тишина. Сурдокамера имеет искусственное освещение, зрительная связь с внешним миром отсутствует. В ней расположены приборы и аппараты, на которых тренируются космонавты.

Таким образом в сурдокамере можно исследовать человека в условиях, когда приток внешних впечатлений очень ограничен, а это так же, как и замкнутость, небезразлично для человека.

Наукой установлено, что для сохранения хорошего настроения и высокой работоспособности необходим приток внешних впечатлений. Зрение, слух, вкус, осязание, обоняние позволяют человеку не только разбираться во внешнем мире, познавать его, но с их помощью мозг как бы заряжается энергией. Чем меньше ощущений, которые возникают от внешних раздражителей (зрительных, слуховых), тем инертнее делается мозг, тем труднее становится решать задачи, что-то вспоминать, что-то обдумывать. Если общая сумма раздражений внешнего мира опустится ниже определенного уровня, то человек оказывается неспособным к активной психической деятельности.

Упомянутые раздражители сравнивают образно с пищей, которая насыщает мозг, а состояние мозга, когда этой пищи ему не хватает, — с явлением голода. Зрительные, слуховые ощущения — это сенсорные явления (от латинского «сенсус» — чувство). Поэтому о недостатке внешних раздражений говорят как о сенсорном голоде.

В сурдокамере проверяли и упражняли выносливость к сенсорному голоду, выносливость к пребыванию в пространстве, обнесенном тесной «оградой»; в сурдокамере человек учился самоконтролю, учился точно рассчитывать свое время, засыпать и пробуждаться совершенно самостоятельно в точно заданный срок.

Но не только сенсорный голод труден для человека. Затруднения возникают и при сенсорном пресыщении, т. е. при избытке внешних раздражений. Если эти раздражения не надо различать, не надо пользоваться ими, то даже их избыток не страшен; ведь стоит только закрыть глаза и заткнуть уши, и большая часть внешних раздражений перестает действовать на человека. Другое дело, если эти раздражители надо различать, если они сигналы, например речевые сигналы — слова. Вы разговариваете по телефону с товарищем, и вдруг по ошибке вмешался кто-то третий: он говорит, вызывая досаду у вас и у вашего товарища. Его речь стала помехой вашему разговору.

Космонавтам приходится постоянно держать связь с Землей, с другими кораблями. Слышимость, разборчивость речи или других сигналов не всегда бывает хорошей: в канале связи могут возникнуть помехи, лишние сигналы, и поэтому надо уметь отстраиваться от этих помех. Кому не известно, как может сбить с толку подсказка? И чем лучше ученик выучил урок, тем вернее его сбивает подсказка. Почему это происходит? Известно, что человек еще до того, как начать что-нибудь делать, «строит» в своей голове образ этого действия и образ его результата. Затем, когда человек выполняет работу, он сличает то, что сделано, с задуманным, запроектированным. Если результат работы совпадает с запроектированным образом, возникает чувство удовлетворения, чувство законченности, и работа продолжается. При несовпадении человек начинает выправлять дело, совершает поправочные, уточняющие движения.

Ученые еще не знают, как «строится» в голове образ будущего результата, как создается «схема предвидения», тем не менее эта способность человека не вызывает сомнения. Если человек, выучивший стихотворение, читает его на память вслух, то он тоже имеет «схему предвидения»: он знает, что за чем последует. Читая, он проверяет правильность своей речи на слух. При подсказке произносятся те же слова, и вот читающий стихи слышит уже два слова: свое и чужое. С чем теперь сравнивать то, что имеется в голове: со своим словом или с подсказанным? Возникает путаница. Вместо того чтобы поблагодарить за подсказку, человек сердится, говорит, что ему сказали «под руку». Если человека тренировать против сбивающего действия похожих слов, то он делается помехоустойчивым и сбить его уже довольно трудно.

Так что в руках психологов есть средства для того, чтобы сделать человека устойчивым и против сенсорного голода, и против сенсорного пресыщения. До сих пор мы выделяли одну за другой различные трудности: неустойчивость площади опоры, влияние высоты, недостаток внешних впечатлений, избыток сигнализации — и каждый раз говорили о тренировке.

Мы говорили и о невесомости — космонавты справляются с передвижением по кабине, могут управлять кораблем, несмотря на то что их тело потеряло вес. Но веса нет и у предметов, окружающих космонавтов. В космическом корабле все ново и даже вещи, такие привычные, как стакан, карандаш, вилка и особенно вода, выглядят по-новому, необычно.

В романе Жюля Верна «Вокруг Луны» один из путешественников, по имени Николь, «уронил стакан и, к общему изумлению, стакан не упал, а повис в воздухе». Наши космонавты во время полета вокруг Земли специально выпускали из рук различные предметы (бортжурнал, карандаш), и люди с Земли могли видеть по телевизору, как эти предметы парили в воздухе. К такому «поведению» тоже надо привыкнуть.

Вот что рассказывает о «поведении» воды Павел Попович: «Если на Земле налить в колбу воду не до краев, то снизу будет вода, а сверху воздух. В космосе получается по-другому: и сверху вода, и снизу вода, а посредине этого водяного шара — воздух, и так все время держится. Взболтаешь, а воздух опять соберется в центре».

В условиях невесомости утварь, предметы домашнего обихода, например посуда, могут иметь совсем другой вид, а такие вещи, как кровати, стулья, столы, диваны, окажутся и вовсе ненужными.

Окиньте взглядом вашу комнату и подумайте, что бы стало, если бы окружающие вас предметы потеряли вес. Подумайте, как их заменить. Как, например, устроить человеку место для сна или как будет выглядеть посуда для питья и еды, не имеющих веса?

Много нового ждет человека в космосе, и притом такого, что не всегда можно предвидеть. И что бы ни случилось, космонавт не должен терять самообладания. Поэтому и в наземных условиях он специально тренируется в реакциях на новизну, воспитывает умение самоконтроля. Для этого в той же сурдокамере, а также и при других видах тренировок создаются различные неожиданности, и космонавт должен быстро принять решение и совершить правильное действие. Скорость ответной реакции космонавта измеряется с большой точностью, в сотых долях секунды. Так как ответная реакция, например сжатие кисти в кулак в ответ на световую вспышку, вызывает изменение биоэлектрической активности мозга, мышц, частоты пульса и дыхания, то эти явления записываются специальными приборами. Психолог, рассматривая ленту такой записи, может отметить момент, когда человек увидел свет (возникает биоэлектрический ответ в зрительной области мозга) и когда начал сжимать кисть в кулак (возникает биоэлектрический ответ в мышцах). Сравнивая между собой записи в начале и в конце тренировок, психолог оценивает, насколько успешно идет подготовка, как научился будущий космонавт реагировать на неожиданность. Столкнувшись в полете при высадке на другую планету с новым, необычным, космонавт не растеряется и быстро выберет лучший способ действия.

Все, что говорилось до сих пор, касается подготовки каждого космонавтов отдельности. Но в космическом полете к другим планетам на борту космического корабля будет находиться не один, а несколько человек — экипаж космического корабля, а затем и пассажиры.

Еще до полета первого экипажа в составе летчика-космонавта В. М. Комарова, ученого-космонавта К. П. Феоктистова и врача-космонавта Б. Б. Егорова стало ясно, что для успешного полета нескольких человек необходимо не только отобрать и подготовить каждого космонавта в отдельности, но и правильно объединить их в рабочий коллектив, в экипаж. Так возникла новая область психологии — групповая психология.

Зимовки, горные восхождения, разные виды группового спорта (спортивные игры, гребля и пр.) показали, как много значат для общего успеха такие важные качества людей, как взаимное уважение, дружба, слаженность в работе. В Советской стране эти важные качества вырабатываются всей системой коммунистического воспитания.

Однако и в наших благоприятных условиях не все люди одинаково хорошо ведут себя по отношению к окружающим. С этим следует считаться, если людям придется жить долгое время вместе, делить трудности и опасности. Излишняя раздражительность, нетерпеливость, высокомерие, назойливость, эгоизм со стороны одного из членов группы могут привести к разладу и во взаимоотношениях, и в работе. Недаром еще со времени Великой Отечественной войны о людях, ненадежных в товариществе, говорят: «С таким человеком в разведку идти нельзя». Отсюда и возникли важные и вместе с тем трудные вопросы, кого можно, кого нельзя совсем или еще рано посылать в дальний поход, путешествие.

Как помочь людям научиться строго согласованным умелым совместным действиям, например управлению космическим кораблем? Многое можно решить, зная взаимные симпатии, общие интересы людей. Но одно дело наблюдать, как люди относятся друг к другу в обычных условиях, другое — предвидеть, как сложатся их взаимоотношения в будущем, и при этом в условиях, с которыми они раньше не встречались.

Даже если мы знаем качества каждого человека в отдельности, то мы далеко не всегда сможем предсказать, как поведут себя эти люди, когда они составят единую рабочую группу. А ведь в полете члены экипажа будут вместе работать и вместе отдыхать.

История спорта, например футбола, знает немало примеров, когда команды, составленные из экстразвезд, проигрывали более слабым, но более сыгранным и дружным коллективам.

Чтобы правильно подобрать экипаж космического корабля, следует изучить склонности, привычки каждого из его членов, выявить взаимные симпатии и антипатии. Все это нужно учитывать, но это, как говорится, только качественные методы.

Для более точной и строгой оценки нужны объективные количественные методы. С первого взгляда это кажется невероятным. Действительно, как же измерить, насколько согласованно действуют люди? Оказывается, с помощью специального устройства из трех приборов — гомеостата это можно сделать в числах. Вращением ручек стрелка устанавливается на каждом приборе на метке «нуль». Все эти приборы соединяются таким образом, что вращение ручки каждого из них отражается на положении стрелок всех приборов. Если ставится легкая задача, то каждый из трех человек, работающих на этом устройстве, мало влияет на положение стрелок приборов своих партнеров и они, в свою очередь, мало ему мешают. Когда задача усложняется, каждый влияет на приборы партнеров достаточно сильно.

На гомеостате все трое работают одновременно. Задача считается выполненной, если все три стрелки окажутся на нуле. Только согласованной работой решается и легкая и трудная задача. Удачный результат — успех всей группы.

Этот и другие методы исследования, применяемые в групповой психологии, позволяют определить, насколько согласованно действуют члены группы и какая из групп успешнее.

Но дело не только в том, чтобы определить, хорошо или плохо работают люди. Главное — добиться слаженности в работе. Поэтому групповая психология не только занимается оценкой работы, но и стремится улучшить эту работу тренировкой.

В полете первого экипажа участвовали представители разных специальностей: летчик-инженер В. М. Комаров, научный сотрудник К. П. Феоктистов и врач Б. Б. Егоров.

Каждый из космонавтов выполнял свои обязанности, и, помогая друг другу, они добились большого успеха в общем деле — успешно выполнили полет, провели все нужные научные наблюдения и исследования.

Будущее космических полетов связано с участием и других специалистов: физиков, биологов, астрономов, психологов. И все эти специалисты на борту космического корабля составят единую рабочую группу, связанную общим трудом, общей целью. Так что у групповой психологии большое будущее.

Психология все глубже проникает в различные отрасли труда и культуры. Такие современные научные дисциплины, как кибернетика, бионика, пользуются данными психологии для своих целей. Тесно сотрудничает психология с психогигиеной, изучающей условия труда для того, чтобы вовремя предупредить переутомление, избавить человека от различных вредных влияний.

Большой вклад в это важное дело вносят люди, выполняющие данный труд, и особенно космонавты, которые среди многих важных задач решают и будут решать задачи космической психологии.

перейти к началу страницы