Уильям Гарвей

Полторы тысячи лет естествоиспытатели, врачи, анатомы и философы преклонялись перед римским врачом Галеном. Его теория кровообращения была общепризнанной, даже церковь объявила ее непререкаемой истиной.

Первым, кто указал на многие ошибки Галена, был выдающийся анатом эпохи Возрождения Андрей Везалий. Он говорил, что никаких отверстий в перегородке между желудочками сердца, как утверждал Гален, нет и что прямого пути из правого желудочка в левый не существует. Врачи, анатомы, монахи всех чинов и рангов ополчились на Везалия: «Он смеет отрицать учение Галена! Нечестивец!»

Испанский ученый Мигель Сервет в своем сочинении уделил несколько страниц кровообращению: описал открытый им малый круг кровообращения. В 1553 г. церковники сожгли его как богоотступника вместе с написанной им «еретической» книгой. Лишь в XVII в. была раскрыта тайна кровообращения. Эта блестящая страница вписана в историю науки англичанином Уильямом Гарвеем (1578—1657).

Окончив медицинский факультет Кембриджского университета (Англия), Гарвей уехал совершенствовать свои знания в итальянский город Падую, где читал лекции знаменитый профессор Фабрициус Аквапенденте. Этот ученый открыл в венах особые клапаны. Правда, он не понял их значения и считал их лишь деталью строения вен.

Гарвей задумался над ролью этих клапанов. Но одних размышлений для ученого недостаточно. Нужен опыт, эксперимент. И Гарвей начал с опыта над самим собой. Туго перевязав свою руку, он увидел, как рука ниже перевязки вскоре затекла, вены набухли, а кожа потемнела. Потом Гарвей произвел опыт над собакой. Он перевязал ей шнуром обе ноги: ниже перевязок ноги начали отекать, а вены набухать. Когда набухшая вена на одной ноге была надрезана, из пореза закапала густая темная кровь. Второй надрез был сделан на другой ноге, но выше перевязки; из пореза не вытекло ни одной капли крови.

Ясно, что ниже перевязки вена переполнена кровью, а над перевязкой крови в ней нет. Что могло это означать? Ответ напрашивался сам собой, но Гарвей не спешил. Он был очень глубоким исследователем и много раз проверял свои опыты и наблюдения, не торопясь с выводами.

Вернувшись в Лондон, Гарвей занялся врачебной практикой, не оставляя научных занятий. Он вскрывал животных, чаще всего кошек, собак, телят. Анатомировал Гарвей и трупы людей: в то время это уже разрешалось церковью. И всякий раз он изучал вены, артерии, сердце. С каждым годом Гарвей все лучше и лучше разбирался в сети кровеносных сосудов, строение сердца перестало быть для него загадкой.

Прошло около 15 лет с того дня, когда молодой врач наблюдал, как опухала его перевязанная рука. Загадка движения крови в организме была разгадана. Гарвей наметил схему кровообращения. Но, рассказав о своем открытии на лекции, он отказался опубликовать его, считая это преждевременным, и снова занялся опытами. Лишь в 1628 г. вышла в свет его книга «Анатомическое исследование о движении сердца и крови у животных». В этом классическом труде он доказывал, что «анатомы должны учиться и учить не по книгам, но в мастерской природы».

Содержание книги сильно противоречило многому из того, во что крепко верили анатомы и врачи не только давних времен, но и ученые — современники Гарвея.

Гарвей утверждал, что сердце — это мощный мышечный мешок, разделенный на несколько камер. Оно действует как насос, нагнетающий кровь в сосуды (артерии). Толчки сердца — это последовательные сокращения его отделов: предсердий, желудочков, это внешние признаки работы «насоса». Кровь движется по кругам, все время возвращаясь в сердце, и этих кругов два. В большом круге кровь направляется от сердца к голове, к поверхности тела, ко всем его органам. В малом круге кровь движется между сердцем и легкими. Воздуха в сосудах нет, они наполнены кровью.

Кровь из правого предсердия поступает в правый желудочек, оттуда — в легкие, из них — в левое предсердие. Таков малый круг кровообращения. Его открыл еще Сервет, но Гарвей не знал этого: ведь книга Сервета была сожжена.

Из левого желудочка кровь выходит на путь большого круга. Сначала по крупным, потом по все более и более мелким артериям она течет ко всем органам, к поверхности тела. Обратный путь к сердцу (в правое предсердие) кровь совершает по венам. И в сердце и в сосудах кровь движется лишь в одном направлении: клапаны сердца не допускают обратного тока, клапаны в венах открывают путь лишь в сторону сердца.

Как попадает кровь из артерий в вены, Гарвей не знал — без микроскопа путь крови в капиллярах не проследишь. Капилляры же открыл итальянский ученый Мальпиги в 1661 г. — через четыре года после смерти Гарвея. Но для Гарвея было ясно, что переход крови из артерий в вены нужно искать там, где находятся мельчайшие разветвления артерий и вен.

Не знал Гарвей и о роли легких. В его время не только не имели представления о газообмене, но и состав воздуха был неизвестен. Гарвей лишь утверждал, что в легких кровь охлаждается и изменяет свой состав.

Рассуждения и доказательства Гарвея отличались большой убедительностью. И все же, как только книга появилась, на Гарвея со всех сторон посыпались нападки. Авторитет Галена был еще слишком велик. Сначала в числе противников Гарвея были и крупные ученые, и множество врачей-практиков. Ему пришлось пережить много неприятностей, но затем с его учением стали считаться все больше и больше, и под конец жизни Гарвей дождался признания своего открытия. Это открытие привело к коренному перелому в развитии медицины и физиологии.

В 1651 г. Гарвей опубликовал свой второй замечательный труд — «Исследования о происхождении животных». В нем ученый описывает развитие зародыша, правда не во всех подробностях, ведь микроскопа у него не было. Гарвей сделал ряд открытий в этой области, а главное, установил, что все живое развивается из яйца. Из яйца развиваются не только животные, откладывающие яйца, но и живородящие. Гарвей не видел яйца млекопитающего (оно было открыто лишь в 1826 г. русским ученым Карлом Бэром), но смело утверждал, что и зародыш млекопитающих образуется из яйца. Семена растений он приравнивал к яйцу животных.

«Все живое из яйца!» — гласила надпись на рисунке, украшавшем книгу Гарвея. Это было основной мыслью книги и стало лозунгом нового направления в науке.

перейти к началу страницы